Разгром при Лепанто, Как европейская коалиция громила ИГИЛ в 16 веке.

[Бармалей]

во были времена

Нажмите для увеличения

[Эмден]

Основную часть ответственности за обеспечение снабжения Галерного Корпуса всеми видами довольствия, в том числе, конечно, и продовольствием, нес Интендант галер как главный представитель командования флота в месте его дислокации. Морской министр, естественно, делил с ним ответственность, но он был далеко от места базирования и зависел от советов интенданта относительно качества и цены товаров, оценки будущих потребностей и наблюдения за исполнением существующих контрактов на продовольствие и материальное снабжение.



Отношения между центральной администрацией и администрацией в Марселе всегда отражали личные качества и характер конкретных лиц. Но общеизвестная склонность Кольбера к единоличному командованию не была очевидной или действенной в случае его отношений с интендантами галер Арнулем и Бродаром. Например, старший Кольбер в вопросе снабжения продовольствием предпочитал ответственность за поставки снабжения в военный порт возложить на купцов, обращаясь к ним лишь тогда, когда обнаружится потребность в продовольствии. Арнуль, вероятно, в расчете на использование принадлежащего ему складского комплекса (того самого, который долгое время препятствовал расширению галерной базы; он изображен справа на приведенной иллюстрации и был построен на конфискованных у марсельцев землях) предпочитал складирование на базе продовольствия и некоторых других видов снабжения, предварительно закупленных в сезон низких цен. Он умалчивал о том, что само складирование обходится в копеечку. Знаменательно, что способ Арнуля возобладал над предложением Кольбера, хотя последний остро критиковал администрацию Арнуля за ее деятельность в этом направлении:

«…огромное число строений, которое я видел в вашем порту, не устраивает меня. Все эти склады, построенные вами для масла, овощей и других товаров, которые вы хотите покупать для галер в период, когда они продаются по разумным ценам, чтобы немного сэкономить, не в моем вкусе… Верьте мне, интересы его величества могут быть соблюдены лучше, [если будем иметь дело] с купцами. Купцы заботятся о своих товарах, что нельзя сказать о вас [как администраторе]: вы не можете состязаться с ними в этом просто из-за многообразия обязанностей, которые на вас лежат. Охрана, которую вы установите [на складах] будет обманывать вас, не осуществляя точного учета товаров и тщательного наблюдения за складами. Отклонения от нормы и случайности, которые могут произойти с вашими запасами, докажут, что хорошее управление не может быть ничем кроме [плода] воображения.»
Кольбер и Арнуль оба очень хорошо разбирались в корыстных мотивах людей. Оба были опытными администраторами. Оба признавали трудность приобретения и сохранения верности подчиненных в ту эпоху, особенно на службе короне. Личный экономический интерес являлся рычагом, которым было легче овладеть, и тем самым пользоваться им, чем игнорировать его. Но эти двое работали на разных хозяев. «Королевская служба выигрывает от того,- говорил Кольбер, - что купцы получают прибыль», так как маленькая прибыль делает большие предприятия. Хотя Кольбер работал на короля, он не видел «никакой необходимости в том, чтобы быть всегда строгим и суровым с купцами, жестоким в оценке [их] действий. Необходимо только поправлять их, не обвинять их, когда дела в какой-то мере не ладятся. Ваши торговые поставщики нуждаются в похвале и одобрении.» Арнуль, как сознавал Кольбер, сердил купцов Марселя, когда его программа строительства складов лишала их прибыли. Министр высказал уверенность в том, что Арнуль скоро осознает, насколько бесполезны были эти склады. Но склады принесли-таки свою пользу: на долгом пути своего существования они внесли вклад главным образом в состояние Арнуля.



[Как не вспомнить здесь о громаднейших складах на главных наших военно-морских базах, обогативших не одно поколение интендантов всех степеней!]

Размеры поставок продовольствия для Галерного корпуса требовали долгосрочного планирования. Например, среди запасов, запланированных для поставки в Марсель весной и летом 1688 года, имелось:

500 голов крупного рогатого скота (живых или солонины)
1 500 свиней (живых или солонины)
1 500 септьер (septiers (d’Arles?)) зерна или сухарей (1 septier = 44 кг)
1 500 мильролей (milleroles) вина (64.3 л каждый)
50 000 фунтов трески
30 000 фунтов сыра (Грюйера или Голландского)
30 000 фунтов риса
1 600 септьер овощей
1 800 бочек сардин
200 мильролей растительного масла (приблизительно 60 кг каждый)
200 мильролей уксуса (64.3 л каждый)
300 тонн древесного угля.

[Эмден]

Франция-Испания: «странная» галерная война
Галеры во взаимодействии с другими силами флота могли эффективно использоваться для береговой охраны, при поддержке некоторых операций по бомбардировке, в десантных операциях и для патрулирования прибрежной зоны. Сторонники галер настаивали также на возможности применения этих кораблей для самостоятельных операций, таких как налеты на побережье противника и его города. Но для успеха в подобных операциях галеры нуждались в идеальной погоде и господстве на море, которое могли обеспечить только тяжелые корабли. Например, французское господство в Ла-Манше в 1690 г. было необходимым условием успешного налета галер на Teignmouth в Девоншире. Такие налеты наносили, конечно, определенный вред противнику (например, они могли приковать основные силы противника к второстепенному направлению), но как правило имели небольшое значение.



Единственная область, в которой французские галеры теоретически могли внести заметный вклад, была борьба с вражескими галерами. Считалось, что только галеры могли эффективно бороться с другими галерами. Особое значение придавалось этому направлению боевого использования галер в первую очередь потому, что главным противником Франции на Средиземном море до 1700 г. являлась Испания, сильно зависевшая от галер.

Испанский галерный флот состоял из нескольких эскадр, рассеянных по различным базам. Некоторые «испанские» галеры находились под командованием итальянских аристократов и базировались в Неаполе или на Сицилии; галеры города-государства Генуи также часто находились на службе у Испании. В 1679 г. французский консул в Ливорно послал морскому министру подробное разведывательное донесение о дислокации испанских сил. Согласно этому донесению, Неаполитанская эскадра Испании состояла из восьми галер, эскадра герцога Тосканского имела семь, Сицилийская эскадра – шесть, имелись также две сардинские галеры, плюс контингент самой Испании состоял из семи галер – итого галерные силы включали 30 единиц.

(галеас,тяжелая галера с пушечным вооружением)



Испанские галеры регулярно совершали переходы между Испанией и Италией, используя в качестве промежуточных пунктов базирования подконтрольные испанцам острова. Западное Средиземноморье было частью жизненно важной для Испании магистрали, пролегающей от Испании до Италии, затем через альпийские перевалы, владения Габсбургов в Центральной Европе и далее вниз по Рейну – к Испанским Нидерландам. Испанские галеры обеспечивали относительно безопасный транспорт для переброски войск и снаряжения. Они сновали взад и вперед с приказами, послами, денежными средствами и вообще обеспечивали необходимую курьерскую службу для империи Габсбургов в Европе. Развитие галерного флота Франции могло таким образом угрожать жизненно важным стратегическим коммуникациям Испании.

Значение нарушения испанских морских коммуникаций хорошо понимали во Франции. Но командиры французских кораблей, как парусных, так и гребных, встречали серьезные препятствия в решении этой задачи. Во-первых, испанские галеры были обычно рассредоточены по маленьким отрядам, которые базировались на удаленных друг от друга базах, в то время как французы имели на Средиземном море базы только на побережье Франции и близлежащих островах, далеко от обычных маршрутов движения испанских судов того времени. Воды Центрального Средиземноморья были испанскими водами, потому что в них были рассеяны испанские островные владения и зависимые от Испании территории. Французские галеры, действующие из Марселя или Тулона, из-за их ограниченного радиуса действия не могли постоянно находиться на позициях вдоль испанских маршрутов в надежде перехватить испанские галеры в центральном Средиземноморье или рядом с островными портами приписки. Без собственных гаваней в Центральном Средиземноморье французы могли оставаться в испанских водах только на короткий период времени. Они не имели даже четкого представления о маршрутах движения испанских судов и их пунктах базирования. Короче говоря, французы имели мало шансов найти испанские галеры, если они использовали для этого свои галеры.

Второе препятствие для французов заключалось в тактически невыгодном положении, с которым они столкнулись. Конечно, необходимо исходить из того, что испанцы и французы имели в целом равные боевые возможности; два флота – один французский и один испанский – имеющие приблизительно равный корабельный состав и обладающие равной боевой мощью, могли быть более или менее равными противниками, если бы оба имели желание вести боевые действия. Но обычно дело обстояло не так. Испанцы проявляли небольшую склонность и имели мало причин для ведения боевых действий. Главной целью испанских командиров как в мирное, так и в военное время было поддержание династических и имперских коммуникаций Его Католического Величества короля Испании.



Когда французские и испанские эскадры галер все-таки встречались в море, было очень мало вероятности, что между ними произойдет сражение, даже во время войны. Испанский командующий почти наверняка сделает все, чтобы избежать боя, либо повернув назад, либо найдя другие способы уклониться от столкновения. Если французам удавалось пересечь курс испанской эскадры, испанцы просто уходили в одно из своих многочисленных убежищ. Имея лучших гребцов (об этом ниже), они с уверенностью могли оторваться от преследователей. Спасаясь бегством от французских галер, испанцы могли создать впечатление, что они боятся вступать в бой. Ясно, что дело совсем не в этом. Испанские галерные эскадры, как правило, по численности уступали французам, потому что испанские базы были разбросаны и трудно было объединить все силы короля Испании в одном месте. Иногда это делалось, но обстоятельства редко требовали совместных операций испанских галер. Маленькие отряды, выполнявшие функции курьерской службы, в обычной обстановке делали все возможное, чтобы найти безопасное укрытие в порту и продолжить выполнение задач поддержания связи, которые были на них возложены. Бой был несовместим с выполнением подобной миссии. Отказываясь сражаться, испанские галеры без сомнения помогали распространению тех же мифов, формированию которых способствовала вся система испанского флота и галеонов, совершавших плавание через океан, создавшая впечатление, что испанцы постоянно занимают оборонительную позицию, что они «лишены смелости» и что морские офицеры Испании предпочитают лучше сбежать, чем сражаться. Дело в том, что испанские морские офицеры чаще всего служили как перевозчики золота и серебра, войск, предметов снабжения, а также как курьеры короны, поддерживавшие связь с провинциальным правителям или зависимым государствам; таким образом они имели приказ избегать стычек, если это возможно. Бой был роскошью для испанских офицеров.

Людовик XIV неоднократно требовал от своих командиров искать испанские галеры и уничтожать их. Такое уничтожение, говорил Людовик, сделает Испанию «неспособной противостоять моим предприятиям». Людовик понимал причины поведения испанцев; но он едва ли понимал трудности своих офицеров, когда требовал от них боя с неуловимыми испанцами. Попытаться остановить испанские галеры, перехватить их или предпринять погоню в надежде навязать им бой было трудной задачей для французов. Французские и испанские галеры почти наверняка могли встретиться в прибрежных водах Испании или испанских территорий, близ пунктов выхода или назначения испанских галер. Там французы имели наибольшие шансы найти добычу, но там же испанцы могли легко найти убежище. Попытка навязать сражение противнику, который не хочет этого, является одной из самых сложных и трудноосуществимых задач в морской войне.



Чтобы избежать боя испанцам нужно было обеспечить свои галеры многочисленным и сильным контингентом гребцов для облегчения отрыва от преследования. Они имели веские причины для поддержания острой конкуренции с французами в борьбе за первосортных гребцов на невольничьих рынках Средиземноморья. Кроме того, испанцы пользовались своим влиянием на Мальте для того, чтобы остановить продажу там рабов французам. Французские консулы доносили, что Испания содержит необычно большое число первоклассных гребцов на некоторых кораблях своего флота. К этим донесениям, однако, нужно подходить с некоторой долей критичности, так как консулы хотели внушить морскому министерству мысль о необходимости покупать больше рабов, от чего они имели солидный «откат». Если испанцы в самом деле пытались обеспечить исключительными по силе гребцами лишь отдельные единицы своего флота, о чем свидетельствуют некоторые источники, то этот факт давал им значительные преимущества, особенно в свете противоположной практики, имевшей место у французов. Французы пытались распределить отборных гребцов по всему флоту, чтобы уравнять силу всех французских галер. Единственными исключениями из этой практики были королевская галера и вообще флагманские суда, которые (из-за их размеров и по соображениям престижа) обеспечивались более сильными гребцами. Таким образом, когда испанцы повысили на нескольких галерах долю элитных гребцов, то составленный из них отряд мог легко обогнать средние по составу гребцов французские галеры.

В период 1660-1700 гг. было несколько случаев, когда командиры французских галер встречали в море испанские галеры, но не атаковали их, даже если испанцы демонстрировали явное желание вступить в бой. Французские командиры оправдывались, заявляя, что не могли атаковать испанцев, потому что они численно слегка (на одну или две галеры!) превосходили французов. Людовик XIV проявил королевскую сдержанность, не освободив таких офицеров от командных должностей. Однако, он не преминул выразить недовольство принимаемыми в таких случаях решениями. «Его Величество не требует невозможного,» - заявил морской министр. Один приказ, направленный герцогу де Мортемару (de Mortemart), указывал: «если командиры галер Его Величества используют любую возможность атаковать врага, пусть даже с невысокими шансами на успех, то это вносит вклад в славу и репутацию французского оружия, … Его Величество не имеет в виду предложить, чтобы 15 его галер непременно атаковали 22 вражеские галеры; но непозволительно, когда 15 галер пытаются избежать боя против 18, или 30 не вступают в бой с 35 и так далее, в пропорции. Соизвольте принять это разъяснение намерений Его Величества, которое я вам даю, как приказ, когда такие ситуации вновь возникнут в будущем.» В этом конечно же не было ничего, что требовало от боевых офицеров невозможного или слишком многого!

К чести командиров Людовика необходимо сказать, что на протяжении тех лет они часто получали инструкции, которые гасили любую искру инициативы с их стороны. Не раз они получали приказ избегать сражения с врагом в любой ситуации, кроме случаев, когда силы «почти равны» собственным. Возможно, у Людовика были свои причины для того, чтобы подобным образом инструктировать своих командиров.



Как бы то ни было, но является неоспоримым фактом, что боевые столкновения между французскими и испанскими галерами были крайне редки. Баррас де ля Пенн однажды (вероятно после 1709г.) сказал, что за предыдущие 60 лет было только одно боевое столкновение между французскими и иностранными галерами, и только два за предшествовавшие сто лет. Не было ни одного такого столкновения за отрезок времени с 1660 по 1700 г., период, когда Людовик построил, содержал и использовал крупнейший галерный флот Франции. История этого времени отмечает многие годы войны с Испанией, в течение которых командиры галер могли бы, помимо других задач, вести поиск испанских галер и сражаться с ними. Инструкции, которые они получили от Людовика XIV, призывали их к этому.
Однако командиры французских галер на протяжении этого периода НИ РАЗУ не сражались с испанскими галерами, даже в ситуациях, когда были неплохие шансы вступить в бой и одержать победу. К 1700 г. Людовик XIV и его морской министр почувствовали, что «не все нормально в датском королевстве»: имеются основания для недовольства «плохими традициями», установившимися среди командиров Галерного корпуса Его Величества.

[Эмден]

национальные особенности галер.

Средиземноморские галеры той эпохи принято делить на три большие категории (повторю, речь идет о стандартных, обычных галерах, а не о их более крупных или мелких братьях). Первая – галеры Испании и ее итальянских сателлитов (к этой категории относятся и галеры Франции, но в нашем нынешнем контексте мы их не рассматриваем), их принято называть «западные галеры». Вторая категория – венецианские галеры. И, наконец, третья – галеры мусульманские.

Стандартная галера Испании, Мальты, Сицилии, Генуи или Папского государства – это десантно-штурмовой корабль. Когда в 1520-1530-х годах начала раскручиваться до боли нам знакомая инфляционная спираль зарплаты-цены, содержание наемных гребцов на галерах стало не по карману даже таким экономически сильным государствам, как Испания.



Произошел сравнительно быстрый переход от практики использования свободных гребцов на галерах к использованию более дешевых невольников – рабов и каторжников. Естественная потеря боевой эффективности галеры в таком исполнении и снижение ее ходовых качеств (раб не заинтересован в творческом подходе к своему труду) пришлось компенсировать увеличением регулярного военного контингента Испании, который размещали на борту корабля. Страны-сателлиты Испании, как и полагается, следовали в кильватер за своим лидером.

Стратегия Испании на Средиземном море была, что бы там ни говорили, оборонительной. Враги королевства из мусульманских стран совершали набеги не испанские портовые города и побережье страны – испанцы отвечали на эти набеги. Большая стоимость содержания флота в постоянной готовности к отражению неуловимых мусульманских галер в период кампании (с конца марта до середины октября) вела к тому, что флот этот вынужденно сокращался в размерах. Чтобы не терять при этом боевой эффективности своих эскадр испанцы вынуждены были размещать не борту галер более искусных и опытных воинов. По этому параметру испанская галера превосходила все другие галеры региона. Но одновременно испанские галеры стали и более тяжелыми по сравнению с галерами других стран. С целью более эффективного использования своего преимущества в качестве морских пехотинцев испанцы стали устанавливать в носу галеры боевую платформу – рамбад (arrumbada, мы писали подробно об этом). Но это нововведение, как и замена свободных гребцов невольниками, привело к дальнейшему снижению скорости галер по сравнению с галерами союзников, да и противников тоже.



Стратегия Венеции также не носила наступательного характера. Но на этом сходство в военных доктринах двух этих стран заканчивается. Свои интересы в Средиземноморье венецианцы обеспечивали в первую очередь очень активной дипломатией, а также разветвленной сетью укрепленных портовых пунктов для защиты своих торговых коммуникаций, не полагаясь лишь на небольшие галерные отряды в своих колониях. В отличие от Испании, Светлейшая не имела крупных формирований регулярных войск, находящихся в постоянной боевой готовности и готовых к использованию как на море, так и в сухопутных операциях.Синьория располагала лишь устойчивым контингентом моряков торгового флота, рыбаками, жителями прибрежных деревень, которые без труда могли быть мобилизованы в качестве гребцов на галеры в военное время. Они были не только квалифицированными гребцами, но и умелыми воинами в бою, если, конечно, не были измотаны перед тем длительной греблей. Кроме того, Венеция располагала лучшим в то время Арсеналом, на верфях которого в короткие сроки могли быть построены в необходимом количестве военных галеры высокого качества, используя ранее осуществленные заделы. И как по мановению волшебной палочки, буквально почти за одну ночь, небольшой венецианский военный флот мирного времени превращался в мощную армаду.

В то время как испанский флот был не более как средство транспортировки пехоты, галеры Венеции были боевыми кораблями по самым строгим критериям того времени. Основными качествами, которым подчинялись все другие характеристики галеры, были скорость хода на веслах и эффективность артиллерийского вооружения. Если для капитанов испанских галер и их соединений основным тактическим приемом была лобовая атака с переходом в абордаж, то для венецианцев этот прием стоял совсем не на первом месте и они использовали много других тактических приемов для достижения той же цели. Венецианцы не строили стационарных боевых платформ на своих галерах, однако в случае необходимости могли соорудить временную невысокую надстройку, если это диктовалось условиями предстоящего боя.



Военная доктрина Османской империи в XVI веке носила наступательный характер. Это нашло отражение и в конструкции мусульманских галер – они представляли собой идеальное средство осуществления амфибийных наступательных операций. Не такие быстрые на веслах, как венецианские галеры, турецкие гребные корабли были тем не менее высокоманевренными и обладали преимуществом в скорости хода под парусом. Они с успехом применялись для доставки войск, артиллерии, боеприпасов и продовольствия к осажденным крепостям противника, для блокады таких районов и отражения возможных попыток снятия этой блокады. Мы это хорошо видели при изучении осады Никосии и Фамагусты. Уникальной характеристикой турецких галер было наличие на их борту высококвалифицированных лучников, которые давали преимущество туркам как раз в ближнем абордажном бою, особенно когда фланги галер противника оставались открытыми. Подобно венецианцам, турки продолжали еще использовать на своих галерах свободных гребцов. Даже если они и не участвовали в бою, эти гребцы по крайней мере не требовали охраны и надсмотрщиков. Гребцы практически всех флагманских галер турок, и большей части лантерн комплектовались на добровольной основе из числа арабов, которые могли постоять за себя в абордажной схватке. Значительная часть десанта на борту турецких галер была сформирована из янычар, боевые качества которых не требуют пояснения. Конструктивно турецкие галеры отличались от испанских с их высокими рамбадами в носу и венецианских с временными носовыми надстройками. Турки сооружали низкие помосты в носовой части галер, которые прикрывали только переднюю часть носовой артиллерии, оставляя казенную часть открытой. Еще одной особенностью турецких галер было их меньшее водоизмещение и, следовательно, меньшая осадка, что явилось важным преимуществом при ведении боевых действий в прибрежной зоне.

[Эмден]

Галера – королевская тюрьма Франции
Галеры имели еще одну полезную для власти функцию: каждая французская галера была не только боевым кораблем, но и тюрьмой. База в Марселе превратилась таким образом в крупный институт по исполнению наказаний. Тюрьмы XVII века были обычно учреждением, находящимся под контролем местной власти, как правило управляемым муниципалитетами или сеньорами. Но галеры были королевской, центральной тюрьмой Франции. Следовательно, офицеры на галерах были не только боевыми командирами, но и тюремными надзирателями. Эта двойная роль не унижала достоинство, но наоборот, могла в то время повысить авторитет офицера на службе королю.



Опыт исполнения командных функций, включая тюремные и боевые обязанности, офицеры приобретали не только в самом Корпусе, но также перенимали от коллег, которые были рыцарями Мальтийского ордена и получили систематические профессиональные навыки в ордене св. Иоанна на Мальте или в обществе себе подобных морских кондотьеров. Три года, которые каждый кандидат в рыцари св.Иоанна служил на галерах ордена (известных как «караваны» - caravano), считались своеобразным подготовительным периодом для детального освоения методов командования и управления, используемых в ордене. (Не у мальтийских ли рыцарей Хрущев позаимствовал методы приобщения молодежи к морской службе, когда в 1959 г. ввел подобную практику для желающих стать морскими офицерами?) Поколение за поколением французских аристократов, выбравших в качестве своей карьеры службу на галерах – проходили обучение на Мальте. Подобно тому, как боевой опыт мальтийских рыцарей превратил их орден в «школу морской войны» для основных католических держав Средиземноморья, так их методы содержания каторжников и рабов и работы с ними изучались лицами, предназначенными для службы на борту галер. И Ришелье, и Людовик XIV посылали специальные миссии на Мальту для того, чтобы использовать в своих интересах ресурсы ордена. До тех пор, пока европейские державы не создали свои собственные морские академии, орден св. Иоанна оставался самым важным центром по подготовке офицеров в католической Европе. «Авторитет» ордена как школы тюремной администрации был непререкаем, так как в те времена конкурентов в этой области у него практически не было.

Галеры по сравнению с другими институтами исполнения наказаний того времени имели ряд преимуществ. Самое примечательное и далеко идущее различие проистекало из того факта, что многие чиновники Галерного корпуса были заинтересованы в сохранении физического здоровья гребцов. Репутация офицеров, их собственная жизнь, жизни других членов экипажа могли зависеть в бою от состояния здоровья их гребцов. Под королевским покровительством интендант (управляющий корпусом) и офицеры галер, и особенно младший командный состав, не имеющий лицензий, выступали защитниками многих интересов гребцов. Администраторы разрабатывали широкий спектр регулирующих положений не только для обеспечения надежной охраны гребцов, но также для поддержания их сил и здоровья. Каковы бы ни были их жалобы, гребцы все же имели защитников и могли надеяться на большее попечение, чем обитатели других тюрем той эпохи.



Чтобы оценить «преимущества», которыми пользовались осужденные на галеры, достаточно упомянуть, что в средней тюрьме того времени заключенные должны были платить за любую получаемую услугу, а в некоторых тюрьмах были вынуждены даже продавать свою одежду, чтобы платить алчным тюремщикам за хлеб, который они ели, и за солому, на которой спали. Обычная фраза, которую слышали заключенные, когда они прибывали в тюрьму, была эквивалентом по смыслу фразе наших жиганов «жизнь или кошелек» (или не менее знаменитой английской “pay or strip” – плати или раздевайся) – и это быть зловещие слова для людей без средств или без друзей. Немногие владели средствами для того, чтобы платить за собственное содержание в течение долгого заключения. По меньшей мере в этом отношении условия на галерах короля Франции отличались в лучшую сторону. На них даже люди без средств – а к ним относилось большинство гребцов – имели гарантию приемлемого существования , так как питание и одежда обеспечивались королем. Если в некоторых отношениях условия на галерах были плачевными, то все же они были предпочтительней по отношению к чахнущим в какой-нибудь холодной, сырой, грязной тюрьме. Муниципальные тюрьмы не были предназначены для долгосрочного содержания заключенных. Существовало убеждение, что преступность можно сдержать лишь неотвратимостью наказания за совершенное преступление; но ввиду ограниченности общественных фондов суровое телесное наказание, публично исполненное, видимо казалось правителям общества более дешевой, эффективной альтернативой тюрьме. В этом смысле, галеры средиземноморских обществ были относительно мягкой формой публичного наказания и принуждения. Они стали печально знаменитыми во Франции благодаря тому, что вся страна наблюдала за шествием закованных в цепи невольников, которые совершали свой путь к месту базирования галер. Переход в Марсель был самой суровой фазой наказания, наложенного на людей, осужденных на галеры. По сравнению с ним условия в пункте базирования галер были несравненно мягче.

Французские галеры в нормальном режиме выходили в море только в весенние и летние месяцы года, кампания длилась как правило два-три месяца; в течение остального года они находились в порту (за исключением нерегулярных выходов на полигоны недалеко от Марселя, для учений и тренировки гребцов), где гребцы использовались в качестве рабочей силы на берегу. Люди работали в морских арсеналах, на коммерческих верфях и в доках, или в городе, где они использовались не только в качестве неквалифицированной рабочей силы, но также и как ремесленники и квалифицированные работники на предприятиях местных купцов и промышленников. При определенном везении и при наличии хороших данных человек, осужденный на галеры, мог продолжить, по крайней мере, часть времени, занятия своим ремеслом. Человек, который пришел на галеры без какой-либо специальности, мог зачастую приобрести профессию, которая приносила некоторый доход, даже если он находился на галерах. Такой доход можно было использовать для приобретения дополнительного питания, и даже таких приятных вещей, как спиртное, табак и других «предметов роскоши», продаваемых на борту галер самими членами экипажа или с их разрешения. Ремесло, освоенное на галерах, могло обеспечить человеку средства к существованию, если он получал освобождение. Не будет преувеличением сказать, что Галерный корпус во Франции выполнял полезную функцию, обеспечивая подготовку и давая работу многим тысячам людей. «Заставьте людей работать и вы наверняка сделаете их честными» было одним из любимых рецептов Вольтера для реабилитации преступников. Эта идея была в какой-то степени применена на французских галерах.



В рамках «системы» королевских галер можно было получить широкий спектр возможных наказаний. Мягкие испытания были участью одних, суровая каторга – уделом других. Служба на галерах приводила к преждевременному окончанию жизни многих – непокорных или неудачливых – людей, а также людей с твердыми убеждениями, несовместимыми с господствующей религиозной доктриной. Как уже упоминалось, крайне жестокое обращение с религиозным меньшинством внесло весомый вклад в создание ужасающей репутации Галерному корпусу. С другой стороны, осуждение на галеры во Франции быть значительно менее ужасающим, чем страдания «галерных рабов» в кино и романах. «Система галер» во Франции была в некоторых отношениях конструктивной. Правила и действующие процедуры, которые были гуманными даже по стандартам нашего времени, были записаны в регулирующие акты для галер, особенно начиная с 1680-х годов. Во многих деталях эти инструкции применялись; в некоторых же случаях их умышленно обходили.

Галеры были инструментом не только для поддержания закона и порядка в государстве, но также для поддержания политической и религиозной традиции, авторитета власти и церкви. Монархия и Галликанская церковь во Франции имели во многом общие цели в обеспечении послушания, достижения лояльности и веры, углубления таинственной силы монархии и продвижения идеи следования одной религии – католической веры. Сотрудничество в этих областях взаимных интересов и забот было плодотворным, и галеры играли значительную роль, служа обеим этим ветвям власти одновременно как боевые корабли и тюрьмы.

Рассматривая категорию людей, которые содержались на галерах, увидим, что в целом они были осуждены за преступления против закона. Многие эти преступления были одновременно нарушениями морального, библейского или церковного кодексов. Поэтому капелланы на галерах должны были быть священниками для более или менее последовательных католиков-каторжан, которые преступили законы короля или церкви. Они играли двойственную роль, будучи капелланами на службе короля и священниками на службе церкви. Их заботой было наставлять людей «на путь истинный», как определено церковью и королем.



Эта религиозно-политическая роль еще больше подчеркивалась присутствием на галерах после 1685 года тысяч каторжников-протестантов. И здесь также проявилась двойственная роль капелланов. Многие миряне и некоторые ведущие католические духовные лица во Франции верили, что гугеноты и другие инакомыслящие должны были быть склонены, а если потребуется, то и принуждены силой к принятию католичества. Упорствующие же гугеноты и их пасторы должны быть изолированы в своей ереси.

Таким образом, галеры Франции были инструментом для управления и изменения как поведения, так и мышления людей. Римские католики, галликанские католики, еретики, иноверцы различного толка, даже ирокезы из Северной Америки и рабы из Западной Африки, которые иногда находились среди гребцов на французских галерах, испытывали давление с целью изменения их позиции в вопросах веры И наконец, французские галеры имели глобальное значение для всего христианского мира. Строительство и содержание галер, использование турок и «неверных» в качестве гребцов, походы галер против неверных Средиземноморья было само по себе вкладом в защиту христианской веры. Конечно, финансирование такого вклада было подходящим расходованием средств со стороны его христианского величества короля Франции. Он, как почти любой другой европейский христианин, до некоторой степени был предан идее защиты христианства. Эта «защита» могла маскировать, конечно, многие мотивы короля Франции, в большинстве своем нерелигиозные; но и религиозный элемент также присутствовал в значительной форме. Распространение христианской веры и спасение человеческих душ были основными целями в римском католическом мире семнадцатого века. «Благочестивые» люди, включая некоторых крупных правителей, были убеждены, что мусульман и «неверных» необходимо подавлять или сдерживать от нападений на христиан и что «неверные» Средиземноморья должны быть изолированы или наказаны за прегрешения против христиан и обращены в христианство. Османская империя и варварские государства были особыми объектами канализации таких настроений. Людовик XIV, как практически каждый христианский правитель, принимал участие в войнах со средиземноморскими «неверными» государствами, по его собственному определению. Он принимал участие ради блага своего королевства и «своей» галликанской церкви. Но каковы бы ни были его мотивы и чувства, которые время от времени менялись, Галерный корпус Людовика конечно же вносил значительный вклад в широко распространенное действо семнадцатого века – «защиту христианства.»

[Juan Carlos]

Цитата (Бармалей @ Дек 7 2015, 15:04)

Лепанто, галеры полные огня.
Лепанто, зачем сгубило ты меня?
Лепанто, я твой бессменный мореман,
Погибли Нур и Нариман
В твоих волнах...

Тот Патрасский залив, ветер северный.
Хуан османов жжот, зла немеряно.
Лежит на сердце тяжкий груз.

Тот Патрасский залив, ветер северный.
Али на пику сел, жизнь разменяна.
Но не очко его сгубило, а Священный, блять, Союз.

[Ghost]

А вот мне кажется что весь средиземноморский бассейн слишком затянул с галерами.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 12 2015, 00:42)

А вот мне кажется что весь средиземноморский бассейн слишком затянул с галерами.

а чем бороться против пиратских галер?

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Дек 12 2015, 01:10)

а чем бороться против пиратских галер?

Я бы ставил на корветы.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 12 2015, 12:02)

Я бы ставил на корветы.

у галеры всегда есть преимущество перед любым парусником,она не зависит от ветра,
любая пиратская галера могла просто пойти против ветра и уйти от корвета.
только паровой двигатель поставил точку на галерах.

[Эмден]

в Испании,в морском музее хранится настоящая галера

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Дек 12 2015, 12:08)

у галеры всегда есть преимущество перед любым парусником,она не зависит от ветра,
любая пиратская галера могла просто пойти против ветра и уйти от корвета.
только паровой двигатель поставил точку на галерах.

Ну вообще парусники могли ходить довольно круто к ветру и как бы быстрее галер. Потом больше пушек.

[Juan Carlos]

Цитата (Эмден @ Дек 12 2015, 01:10)

а чем бороться против пиратских галер?

Ударные БПЛА с ПТУР.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 12 2015, 13:07)

Ну вообще парусники могли ходить довольно круто к ветру и как бы быстрее галер. Потом больше пушек.

только галсами,и против ветра очень медленно,у галеры в этом случае огромные преимущества в маневре,
пушки тогдашние имели малую дальность,примерно 2-2,5км,попасть из них по низкой,маневрирующей цели шансов почти ноль.только пароходы могли тягаться с галерами.

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Дек 12 2015, 13:56)

только галсами,и против ветра очень медленно,у галеры в этом случае огромные преимущества в маневре,
пушки тогдашние имели малую дальность,примерно 2-2,5км,попасть из них по низкой,маневрирующей цели шансов почти ноль.только пароходы могли тягаться с галерами.

Массовость залпа решает. Что там галера могла себе позволить? Четыре пушки? Ну и на 2 км никто толком не стрелял, реальные дистанции боя гораздо ближе.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 13 2015, 13:51)

Массовость залпа решает. Что там галера могла себе позволить? Четыре пушки? Ну и на 2 км никто толком не стрелял, реальные дистанции боя гораздо ближе.

дык превосходство в маневре как раз и заключалось в том чтоб не подпустить к себе противника на такую дальность.
и у галеры по сравнению с парусником все козыри на руках

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Дек 13 2015, 13:55)

дык превосходство в маневре как раз и заключалось в том чтоб не подпустить к себе противника на такую дальность.
и у галеры по сравнению с парусником все козыри на руках

Чтобы не подпустить на такую дальность - нужен не маневр, а скорость. А здесь гребуны уступают.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 13 2015, 14:36)

Чтобы не подпустить на такую дальность - нужен не маневр, а скорость. А здесь гребуны уступают.

парусник уступает,ему против ветра придется идти зигзагом,то есть галсами,а галера идет прямо,так что у неё скорость выше.

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Дек 13 2015, 14:47)

парусник уступает,ему против ветра придется идти зигзагом,то есть галсами,а галера идет прямо,так что у неё скорость выше.

За день догонит
Но это только при условии, что галере есть куда уходить на встречный ветер. Во всех остальных случаях шансов нет.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 13 2015, 14:55)

За день догонит
Но это только при условии, что галере есть куда уходить на встречный ветер. Во всех остальных случаях шансов нет.

тут проблема что все зависит от конкретных условий,например у галеры малая осадка, у парусника больше,значит галера может уйти от преследования на мелководье,в открытом же море капитану галеры надо идти строго против ветра и парусник его не догонит а еще умело маневрируя галера может подойти к паруснику с кормы и взять на абардаж