Попаданцы в прошлое

[Juan Carlos]

Цитата (Ghost @ Июл 7 2016, 21:31)

все знания окажутся неверными?

Неверными????
Всевышний Аллах, владыка миров, не допустит этого.

[Кэшик]

Цитата (Эмден @ Июл 7 2016, 20:21)

кроме перца и другие специи были но холодильников не было,продукт мог быть по современным
стандартам подпорчен,конечно все зависело от толщины кошелька,более богатый питался хорошо,
а как питался простой люд,голытьба перекатная я люблю цитировать Гиляровского

"Большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная облупленными каменными домами, лежит в низине, в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков. Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть-чуть туманно или после дождя поглядишь сверху, с высоты переулка -- жуть берет свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую яму.

В тумане двигаются толпы оборванцев, мелькают около туманных, как в бане, огоньков.
Это торговки съестными припасами сидят рядами на огромных чугунах или корчагах с "тушенкой", жареной протухлой колбасой, кипящей в железных ящиках над жаровнями, с бульонкой, которую больше называют "собачья радость"... Хитровские "гурманы" любят лакомиться объедками. "А ведь это был рябчик!" -- смакует какой-то "бывший".
А кто попроще -- ест тушеную картошку с прогорклым салом, щековину, горло, легкое и завернутую рулетом коровью требуху с непромытой зеленью содержимого желудка -- рубец, который здесь зовется "рябчик".

А кругом пар вырывается клубами из отворяемых поминутно дверей лавок и трактиров и сливается в общий туман, конечно, более свежий и ясный, чем внутри трактиров и ночлежных домов, дезинфицируемых только махорочным дымом, слегка уничтожающим запах прелых портянок, человеческих испарений и перегорелой водки.

Работая в "Русских ведомостях", я часто встречался с Глебом Ивановичем. Не раз просиживали мы с ним подолгу и в компании и вдвоем, обедывали и вечера вместе проводили. Как-то Глеб Иванович обедал у меня, и за стаканом вина разговор пошел о трущобах.

-- Ах, как бы я хотел посмотреть знаменитый Хитров рынок и этих людей, перешедших "рубикон жизни". Хотел бы, да боюсь. А вот хорошо, если б вместе нам отправиться!

Я, конечно, был очень рад сделать это для Глеба Ивановича, и мы в восьмом часу вечера (это было в октябре) подъехали к Солянке. Оставив извозчика, пешком пошли по грязной площади, окутанной осенним туманом, сквозь который мерцали тусклые окна трактиров и фонарики торговок-обжорок. Мы остановились на минутку около торговок, к которым подбегали полураздетые оборванцы, покупали зловонную пищу, причем непременно ругались из-за копейки или куска прибавки, и, съев, убегали в ночлежные дома.

Торговки, эти уцелевшие оглодки жизни, засаленные, грязные, сидели на своих горшках, согревая телом горячее кушанье, чтобы оно не простыло, и неистово вопили:

-- Л-лап-ш-ша-лапшица! Студень свежий коровий! Оголовье! Свининка-рванинка вар-реная! Эй, кавалер, иди, на грош горла отрежу!--хрипит баба со следами ошибок молодости на конопатом лице.

-- Горла, говоришь? А нос у тебя где?

-- Нос? На кой мне ляд нос? И запела на другой голос:

-- Печенка-селезенка горячая! Рванинка

-- Ну, давай всего на семитку!

Торговка поднимается с горшка, открывает толстую сальную покрышку, грязными руками вытаскивает "рванинку" и кладет покупателю на ладонь.

-- Стюдню на копейку! -- приказывает нищий в фуражке с подобием кокарды...

-- Вот беда! Вот беда! -- шептал Глеб Иванович, жадными глазами следил за происходящим и жался боязливо ко мне."

Нуууу... я разумеется немного утрирую.
А какие еще были специи кроме перца? Чеснок что ли? Или укроп?

[Ghost]

Цитата (Кэшик @ Сегодня, 07:21)

А какие еще были специи кроме перца?

Соль разве что.

[Ghost]

Цитата (Juan Carlos @ Июл 7 2016, 21:35)

Неверными????
Всевышний Аллах, владыка миров, не допустит этого.

Он и не такое допускает.

[МИХАЛЫЧ]

Цитата (Ghost @ Июл 8 2016, 12:18)

Соль разве что.

да ну? гвоздика, базилик, корица, мускатный орех - да хрен знает что еще. Это был стратегический товар, его использовали при консервировании.

[Ghost]

Цитата (МИХАЛЫЧ @ Июл 8 2016, 09:00)

да ну? гвоздика, базилик, корица, мускатный орех - да хрен знает что еще. Это был стратегический товар, его использовали при консервировании.

Так это когда и где все появилось? Когда стали в Европу привозить, в каких объемах и по какой цене?

[МИХАЛЫЧ]

Цитата (Ghost @ Июл 8 2016, 14:12)

Так это когда и где все появилось? Когда стали в Европу привозить, в каких объемах и по какой цене?

ну, как я понимаю, это всё было еще в Риме и при Византии. Дорого, но было. через множество рук переходило. А после захвата Византии турки прервали торговлю - и это была одной из причин, почему европейцы засуетились.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Июл 8 2016, 08:18)

Соль разве что.

соль кстати была очень дорогой,в 8 раз дороже мяса,в основном из-за госналогов,
так как её употребляли все и без соли трудно прожить то государство наложило лапу на такой удобный
способ обдирания населения,это еще с античных времен пошло,бывали и "соляные бунты",когда у народа
кончалось терпение
это как сейчас акцизы на бензин,если имеешь машину то бензин будешь покупать

[atalex]

Еще бы соляных бунтов не было, когда налог на нее, и так не дешевую, взвинтили до 10 стоимостей самой соли. У богптых еще были ледники для хранения пищи. А у остальных альтернаттаы соли не было. Это был стратегический продукт.

[Ghost]

Цитата (МИХАЛЫЧ @ Июл 8 2016, 10:42)

ну, как я понимаю, это всё было еще в Риме и при Византии. Дорого, но было. через множество рук переходило. А после захвата Византии турки прервали торговлю - и это была одной из причин, почему европейцы засуетились.

По моему это не для нищебродов было.

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Июл 8 2016, 10:58)

соль кстати была очень дорогой,в 8 раз дороже мяса,в основном из-за госналогов,
так как её употребляли все и без соли трудно прожить то государство наложило лапу на такой удобный
способ обдирания населения,это еще с античных времен пошло,бывали и "соляные бунты",когда у народа
кончалось терпение
это как сейчас акцизы на бензин,если имеешь машину то бензин будешь покупать

Еще бы, жизненно необходимый товар.
Кстати, для попаданцев - заранее просчитайте, где соль будете брать.

[Эмден]

«Габель»
Снабжение солью — больной вопрос всех государств Европы и Азии до XVIII века включительно. Налог на соль как на предмет первой необходимости ввели в Пруссии, Баварии, Австрии, Англии, Италии, Японии и Китае.

Это был постоянный источник крупного государственного дохода и неизменная причина недовольства народных масс.

В Западной Европе от соляного налога больше других страдал французский народ.

В продолжение четырех с половиной столетий во Франции происходили бунты, восстания и лилась кровь людей, сражающихся за «свободную соль».

В 1318 году король Филипп V ввел в двенадцати крупнейших городах Франции налог на соль. С этого времени разрешалось покупать соль только на государственных складах по повышенной цене. Прибрежным жителям было запрещено пользоваться морской водой под угрозой штрафа. Жителям солончаковых местностей было запрещено собирать соль и солончаковые растения.

В 1340 году король Филипп VI, прозванный «королем солевого закона», ввел государственную монополию на соль. Распоряжением короля было назначено шесть комиссаров для организации государственных складов соли. Они же должны были назначать особых чиновников для охраны складов и для наблюдений за всеми соляными сделками.

Чиновники пользовались особыми правами и полномочиями. Они могли подвергать население любым штрафам и наказаниям, вплоть до конфискации имущества.

По этому закону каждая семья была обязана покупать определенное количество соли только в государственных складах, не имея права перепродавать ее.

Новый закон вызвал всеобщее возмущение. Кое-где произошли стычки с полицией, и ропот дошел до короля. И, когда ему доложили о народном возмущении, король ответил с улыбкой:

— Мне очень жаль, но отменить «габель» [налог на соль] я не могу! Успокойте мой дорогой народ тем, что это мера временная!

Однако с тех пор налог на соль давил Францию еще четыреста лет, вплоть до Великой французской революции.

Через пятнадцать лет после введения солевого закона герцог Нормандский предложил собрать по десять су с каждого очага для единовременного внесения в казну, с просьбой освободить Нормандию от солевого налога, «который вселяет отчаяние в каждую семью».

Но деньги не были внесены вовремя, и как бы в ответ на это последовал новый королевский указ, которым солевой налог становился обязательным для всех категорий лиц, без исключений.

Даже духовенство и дворянство, которые всегда освобождались от налогов, были обязаны выплачивать «габель».

Но когда папа прислал из Рима ходатайство королю Франции об освобождении духовенства от солевого налога и король ответил на это согласием, недовольство народа стало очевидным.

А после того как неожиданно было нарушено перемирие с Англией и снова вспыхнула изнуряющая война, налог на соль был увеличен и в разных местах вспыхнули восстания. В городе Аррасе оно было особенно бурным.

Негодование беспощадно обираемого крестьянства вылилось в открытый бунт. Разъяренная толпа врывалась в дома сборщиков налога — «габелеров» — и богатых горожан, вытаскивала их на улицу и волочила на городскую площадь к ратуше.

В XVI веке во Франции налог на соль был распределен еще более неравномерно, чем раньше. Министры короля Франциска I собирались покончить с таким неравенством, но в результате их попыток налог на соль только увеличился-

Франциск I любил развлечения, охоту, военные игры. Он поддерживал роскошь королевского двора, устраивал пиры и пышные празднества, на которые тратил колоссальные деньги. В Шательро король праздновал свадьбу своей племянницы Жанны д’Альбрет с герцогом Клевским. На золочение карет, на лошадей и сбрую, на костюмы придворных, пажей и дам, на облачение для духовенства, на сервировку столов и на свадебный пир было истрачено так много, что в тот год в Шательро налог на соль был увеличен в несколько раз, и народ прозвал эту свадьбу соленой.

В 1542 году Франциск I издал эдикт об увеличении солевого налога в провинциях, производящих соль. Провинции воспротивились. Они заявили, что этим нарушаются привилегии, данные им раньше королем Франции. В их портах происходила оживленная торговля солью со всеми европейскими государствами, и уравнение налога могло неблагоприятно повлиять не только на торговлю, но и на широко развитые рыбные промыслы.

Население Ла-Рошели вооружилось и стало прогонять габелеров и королевских комиссаров, появлявшихся на промыслах за сбором налога. Происходили стычки и драки, сопровождавшиеся убийствами. В Ла-Рошель были посланы королевские войска для усмирения.

После нескольких стычек и уличных боев население было усмирено и зачинщики закованы в цепи. Король приказал в наказание за бывшее сопротивление конфисковать соляные промыслы от Либурна до Олорона. Но, приехав в Ла-Рошель и увидев всю нищету и отчаяние жителей, король сказал горожанам, что он, конечно, имеет полное право их разорить и казнить, но не желает ничего другого, как только привлечь к себе сердца своих подданных.

— Звоните же во все колокола, — воскликнул он, — так как вы прощены!

Король возвратил горожанам ключи от ворот города и пушки, бывшие на его стенах. На празднике, который горожане устроили в его честь, король принял угощение. Но это не помешало ему через три месяца издать указ о новом повышении солевого налога.

В Гюиенне (провинция на юге Франции), где соль была обеспечена самой природой, население отказалось платить налог, считая его незаконным, «так как сам бог рассыпал соль в изобилии для всего народа». Негодование возросло еще больше, когда королевские сборщики стали угрожать наказанием. К тому же оказалось, что в государственных амбарах, где население обязывалось покупать соль, она была смешана с песком. Чиновники угрожали, агенты и сборщики штрафовали население, и всеобщее возмущение увеличивалось с каждым новым штрафом.

В середине лета несколько деревень отказались покупать соль в назначенных для этого складах. Во многих местах были убиты агенты и стражники, охранявшие соль. Губернатор Гюиенны послал жандармов, но население прогнало их. Дело принимало серьезный оборот. Восстание захватило несколько провинций, и к концу лета восставшие объединились в пятидесятитысячную армию.

Крестьяне беспощадно расправлялись с королевскими чиновниками. Они брали города, обращали в груды пепла все учреждения и магистраты, сжигали дома, убивая сборщиков и агентов налога.

Тристан де Моннеин, адъютант губернатора Гюиенны, своими угрозами возбудил гнев населения города Бордо. Толпа схватила его и выволокла на улицу. Люди в неистовстве изрубили его тело в куски и засолили. Некоторые из толпы кричали:

— На, подавись своей солью!

Королевские войска прекратили восстание. Бордо был взят, население обезоружено и лишено всех прав и привилегий.

Горожане должны были голыми руками и «собственными ногтями» вырыть из земли труп Моннеина и похоронить его с почетом на кладбище.

После этого королевский суд приступил к наказаньям. Сто сорок человек было казнено. Их четвертовали, сжигали на кострах и вешали вниз головой на колоколах, в которые они звонили, призывая к восстанию. Судьи и палачи изощрялись в выдумывании пыток, чтоб продлить мучения осужденных. В открытые раны сыпали соль со словами:

— Вы хотели получать соль свободно, так получайте же вволю!

Когда восстание было окончательно подавлено и виновные наказаны, депутаты восставших провинций предложили откупиться от налогов тем, что провинции выплатят жалованье офицерам и чиновникам солевых складов, которые должны быть упразднены, и, кроме того, внесут единовременно 400 тысяч ливров деньгами в королевскую казну. Франциск I согласился на это предложение; и три провинции, поделив между собой расходы, откупились от налога.

В 1559 году в статье, напечатанной против короля Генриха III, было написано: «Налоги на соль так велики, что страшно сказать. Несмотря на то, что население разорено начавшимися войнами и нет никакой возможности достать хлеба маленьким детям, которые умирают от голода, необходимо брать соль каждые три месяца. Соль стоит во много раз дороже того, что крестьянин может заработать в течение года. Чтоб выкупить обязательную норму соли, многие дошли до того, что продавали печку, на которой варили детям пищу, отдавали солому, на которой они спали, и продавали хлеб из овса, которым они могли бы питаться еще один или два дня. И, получив соль, они не знали, что с ней делать, так как есть было нечего».

В XVII и XVIII веках жизнь Франции пришла в упадок. Народ обнищал, тяжесть налогов его раздавила.

Простой скупщик золы, торговец битым стеклом, продавец железного хлама или старых шляп, тряпичник, если имел постоянное жилище, должны были платить колоссальный налог. А чтоб кто-нибудь из этих старьевщиков не забыл заплатить, за них отвечал хозяин квартиры, в которой они были угловыми жильцами. В случае замедления уплаты на квартиру посылался на постой так называемый «гарнизар» или «человек в голубой одежде». Этот «гарнизар» должен был жить вместе с ними, и жильцы были обязаны ежедневно выдавать ему плату.

Чердак и лачуга, изба, ферма и дом мелкого землевладельца тоже хорошо были знакомы с приставом и сборщиком налогов. Никакая лачужка не ускользала от их зорких глаз. Люди трудились, сеяли, жали, отказывали себе во всем только для того, чтоб кормить этих чиновников. И если ценой тяжких лишений откладывались еженедельные жалкие гроши, которые к концу года едва составляли серебряную монету, то и эта монета попадала в карманы тех же ищеек.

Уплата налогов никогда не совершалась вовремя. Ни один человек не платил сборщику, пока тот не ставил к нему «гарнизара». Крестьянин знал, что, если он заплатит вовремя, его сочтут богаче, чем он есть, и в следующем году его налог увеличится. По этой же причине никто не старался улучшить ни своей пищи, ни утвари. Когда один граф хотел за свой счет покрыть черепицей крестьянские избы в предохранение от пожара, крестьяне поблагодарили графа за доброту и просили оставить их дома в прежнем виде. Они боялись, что, если их покрыть черепицей вместо соломы, чиновники сейчас же увеличат их долю податей.

[Эмден]

«Солевые ищейки»
По указу 1680 года каждое лицо старше семилетнего возраста было обязано покупать семь фунтов соли в год. В семье из четырех человек это составляло цену девятнадцати рабочих дней. Для распределения обязательного количества соли назначались особые лица, которые, подобно сборщикам податей, были связаны круговой порукой и отвечали все вместе и каждый порознь за правильное поступление денег.

Но после того как особые соляные сборщики, уже поплатились своим имуществом и свободой личности за соляную недоимку, откупщик имел право требовать недоимки с обитателей данного прихода, которые тоже считались ответственными друг за друга. В записях Руанского парламента сказано: «В Нормандии можно видеть ежедневно, как описывают и продают за непокупку соли имущество жалких бедняков, не имеющих даже хлеба». Притеснения, которые сопровождали сбор солевого налога, были невыносимы, потому что имели домашний, мелочный и ежедневный характер.

Никто не имел права из обязательных семи фунтов соли употребить хотя бы одну щепотку для другой надобности, кроме как для «горшка и солонки». Все семь фунтов соли каждого из членов семьи должны были идти только для варки пищи и подаваться на стол. Если крестьянин сэкономит немного соли от своей похлебки, чтобы посолить свинину и запасти таким образом немного мяса на зиму, на него сейчас же налегали соляные пристава. Свинину отбирали, а виновный в нарушении закона должен был платить штраф.

Если человек хотел иметь к зиме солонину, он подавал соответствующее заявление и являлся в соляной склад, где ему продавали добавочную соль специально для соления мяса; причем количество соли, высчитанное чиновниками, было всегда больше, чем действительно требовалось. Затем покупатель брал на эту соль формальное удостоверение, которое и предъявлял при каждом посещении соляных надсмотрщиков, иначе солонину отбирали от него.

Если у человека не хватало денег, чтобы заплатить за дорогую дополнительную соль, а дома оставался запас сэкономленной соли, он все равно был принужден продать свинину и на зиму остаться без мяса.

В судебных делах Франции XVII и XVIII веков зарегистрировано громадное количество процессов, которые велись по обвинению населения в нарушении солевого устава.

Никто из населения не имел права черпать морскую воду, даже если жил на берегу океана. Никто не имел права пользоваться водой соляных источников и собирать солончаковую соль, которая в некоторых местностях просто лежала на земле.

За все это платили штраф. Строго запрещалось пускать на солончаки скот или поить его из соленых источников и моря, — под угрозой конфискации скота и штрафа. Соль для скота надо было покупать сверх обязательных семи фунтов.

Рыбакам запрещалось пересыпать солью наловленную рыбу для предохранения от порчи. В силу специального указа на каждый бочонок рыбы не должно было идти больше полутора фунтов соли. Если этого не хватало, то по особому прошению рыбака ему продавали добавочную соль. Одновременно другим приказом повелевалось ежегодно истреблять природную соль, которая местами скоплялась в некоторых округах Прованса.

Ни одного дня, ни одного часа никто не мог быть гарантирован от внезапного вторжения солевых ищеек. Они всюду совали свой нос, пробовали содержимое всех горшков, рылись во всех кладовых и шкафах и на все требовали квитанции. Рыбак был вынужден чуть ли не каждый день открывать свой бочонок с рыбой, хозяйка поднимала крышки со всех горшков и искала квитанцию на посоленный окорок, а «солевая ищейка», переходя из дома в дом, везде осматривал кухонные шкафы, проверяя крепость рассола, пробовал в солонке соль и заявлял, если соль оказывалась белой и чистой, что это контрабандная, потому что откупная законная соль обыкновенно была плохой и часто смешивалась с песком. Доказать, что соль в солонке была не контрабандного, было невозможно, и, чтоб не платить большого штрафа и не идти под суд, хозяйки сами грязнили соль, если им случайно доставалась с государственного склада соль чище обыкновенного.

Контрабандистов и торговцев безакцизной солью во Франции развелось бесчисленное множество.

Как только налог становился чрезмерно высоким, он немедленно вызывал людей на обман и порождал громадное количество таможенных чиновников. Тысяча двести километров внутренних таможенных линий во Франции охранялись пятьюдесятью тысячами человек, из которых двадцать три тысячи состояли из солдат. И все эти люди боролись только с контрабандной солью!

На протяжении четырех километров в обе стороны от таможенной линии земледелие было совершенно заброшено. Все местное население принадлежало к двум лагерям: контрабандистам и таможенным стражникам. Чем выше был налог, тем больше наживались контрабандисты.

Многочисленные группы людей, вооруженных длинными, окованными железом палками, а иногда пистолетами и ружьями, старались силой прорваться через таможенную линию. Громадное количество женщин и даже маленьких детей постоянно сновали взад и вперед через таможенный кордон, выдумывая самые невинные предлоги. Они проводили собак целыми стаями в свободный от налога на соль округ и запирали их там в пустых хижинах или просто привязывали к деревьям в лесу, оставляя на несколько дней без пиши. Проморив собак голодом, они нагружали их солью и выпускали на свободу. Собака быстро находила дорогу домой и таким образом доставляла соль своим хозяевам.

Этот прибыльный промысел привлекал к себе со всех сторон голодных бродяг, по большей части изгнанных из родины за различные преступления.

В 1789 году большая партия контрабандистов систематически проносила соль на границе между Мэном и Анжу.

Население было на стороне контрабандистов, и эта группа в 55 человек проносила соль целыми мешками и грабила только чиновников и буржуа. Знаменитый поход контрабандистов через несколько провинций продолжался в течение года. Они заняли без сопротивления двадцать семь городов, где выпускали заключенных из тюрем на свободу, продавали товары и раздавали населению соль бесплатно.

Чтоб уничтожить контрабандистов, на стороне которых было все население, правительству пришлось послать две тысячи человек войска, и то их удалось победить только благодаря предательству. Память о них сохранилась на много лет. Население считало этих контрабандистов освободителями страны и благодетелями народа, потому что в течение немногих месяцев никто не платил налогов и все были освобождены от постоянного надзора и шпионства солевых ищеек.

В наказах, которые население давало депутатам, выбранным в Генеральные штаты, постоянно встречаются жалобы на налоги, и особенно на соляной налог и на соляных сборщиков.

По закону, столь же нелепому, сколько и жестокому, из потребления соли исключались дети ниже восьмилетнего возраста. В то время как жители некоторых провинций были обязаны покупать соли больше, чем нужно, в других местах они не имели достаточного количества соли, и покупка контрабандным путем составляла обычное явление. Не проходило дня без кровавых схваток между солдатами и населением. На этой почве возникало ежегодно около 4000 судебных процессов, по которым приговаривалось к ссылке или галерам до 400 человек. За щепотку соли — каторга на несколько лет!

В 1789 году восстания вспыхнули по всей стране. Расправлялись прежде всего с теми, кто больше всего притеснял.

Была перебита вся таможенная стража, которая ловила торговцев безакцизной солью.

«Не нужно больше ни податей, ни повинностей! Прочь солевых сборщиков, хлебных барышников, акцизных крыс!» — это был единодушный крик, раздававшийся со всех сторон. Двери магазинов срывали с петель, обозы с хлебом перехватывали на дорогах, рынки подвергали разграблению.

— Долой заставные сборы и соляные амбары!

Заставы разбивали, соляные амбары пылали, сборщики подвергались насилию. Летели в огонь податные списки, счетные книги, архивы, — все эти проклятые бумаги, которые порождали должников и угнетенных. Правительственные чиновники, сборщики налогов и гербовая бумага возбуждали против себя слепую ярость, и люди, имевшие какое-либо отношение к налогам, пострадали первыми. Вырвавшийся из повиновения народ опрокинул на своем пути преграды и с яростью разрушил все неравенства и запреты, связанные с употреблением соли.

[Бен Цви]

И все это тупо разбивается башкой о фразу: "Соль это белый яд!" За что клали головы францужанцы и прочие либретарианцы?

[Эмден]

Цитата (Бен Цви @ Июл 8 2016, 14:14)

И все это тупо разбивается башкой о фразу: "Соль это белый яд!" За что клали головы францужанцы и прочие либретарианцы?

полный бред, ядом соль является если сьесть из расчета 3 грамма на 1 кг живого веса,
то есть если человек весит 100кг и сьест 300грамм соли сразу то помрет.

а в целом соль наиважнейший компонент в организме,без соли человек будет болеть.

[Бармалей]

Цитата (atalex @ Июл 8 2016, 11:49)

У богптых еще были ледники для хранения пищи.

Леш, ну какое богатство? выкопать погреб и натаскать туда снега и льда вообще не говорит о богатстве

[Бармалей]

всякие корицы, имбяря, мускус и тд это тоже специи.

[Эмден]

Цитата (Бармалей @ Июл 8 2016, 14:55)

Леш, ну какое богатство? выкопать погреб и натаскать туда снега и льда вообще не говорит о богатстве

летом натаскать в погреб льда?

[Juan Carlos]

Вот потому я и говорю, лучше попадать уже в эпоху холодильников, электричества, доступной соли и развитого социализма.
Там вас, хотя бы, не съедят без соли.

[Эмден]

солонка с средневековье и позже главное украшение стола



солонка Фрациска первого из золота 33см на 26см



солонки знати из серебра.