древний Египет.

[Эмден]

египтяне.

[Эмден]

[Эмден]

[Эмден]

[atalex]

Чо это у них на яйцах у всех доспехи?

[Эмден]

М.В.Курочкин
Египетская полевая армия XVIII династии

А. Ежов.
Египетская пехота XVIII династии
1. Нубийский лучник
2. Щитоносный копейщик XVIII династии
3. Воин, вооруженный двуручной секирой
4. Гвардеец фараона
5. Легковооруженный воин

Итак, еще в конце Среднего царства египетская пехота традиционно делилась на воинов, вооруженных следующим образом:
1) лучники
2) воины, вооруженные ударно-дробящим оружием ближнего и среднего боя (палицы, дубинки, топоры, секиры, дротики, копья) и не имеющие при этом щитов
3) воины, вооруженные секирами и щитами (см. роспись в гробнице Аменемхета в Бени-Хасане, XII династия)
4) щитоносные копейщики , со стандартными щитами длиной 60-80 см и шириной порядка 40-50 см, как у фигурок воинов из гробницы сиутского номарха Месехти. Уже со времен Среднего царства существовало глубокое построение копейщиков со средними щитами - такими, как у фигурок воинов из гробницы номарха Сиута, построенных в 10 рядов по 4.
Переходя к анализу собственно защитного вооружения египтян следует сказать, что уже к концу XII династии некоторые исследователи (М.В.Горелик и др.) предполагают существование в Египте минимум двух типов панцирей из мягких материалов (предположительно нескольких слоев льняной ткани, проложенных очесами) – один, несколько менее распространенный, состоит из перекрещивающихся на груди и спине двух полос материала, переброшенных через плечи и пришиваемых либо прикрепленных к поясу (иногда полосы не перекрещивались и доспех выглядел как пояс с широкими лямками), другой, более типичный тип покроя первоначально был производственно-защитной одеждой пастухов (от нападения гиены, пустынной рыси и пр.) и, вероятно, рыбаков (от крокодила) еще со времен VI династии. Он представлял собой прямоугольный кусок из нескольких слоев ткани или войлока, обернутый вокруг корпуса, иногда с закрепленным выступом спереди снизу, прикрывающим живот, с одной или двумя широкими лямками через плечи, который прикрывал торс человека от уровня чуть выше подмышек до пояса, оставляя открытыми верхнюю часть груди и плечи. В качестве боевого доспеха он изображен еще на фресках Бени-Хасана.
Перед описанием прочего вооружения припомним, какие черты характерны для действий египетской армии Нового царства и для условий, в которых египтянам приходится действовать в Азии в XV - XIV вв. до н.э.. Это:
1) быстрота, подчас стремительность передвижений египетских войск на большие расстояния; возможно, необходимость более быстрого передвижения и маневров египетской пехоты на поле боя для лучшего взаимодействия с новым родом войск - колесницами (стремительность передвижений Тутмоса III не раз позволяла ему заставать врагов врасплох);
2) Частичная оснащенность противника личным защитным вооружением - панцирями, шлемами и т.д., в том числе иногда металлическими и необходимость поражения воинов противника, одетых в такие защитные снаряжения;
3) противостояние массам щитоносной копейной пехоты, построенной иногда, возможно, сомкнутым глубоким строем, защищенным с фронта сплошной стеной щитов и несколькими рядами копий (т.е. фактически фалангой),-такой строй трудно было сломать обычной атакой.
Реакцией на первое является отказ египтян в XV - XIV вв. наряду с длинными копьями и от больших “ростовых” щитов. Все известные нам изображения воинов XVIII династии показывают нам лишь средний египетский щит (40 - 50 см ширины и 60 - 80 высоты), причем его форма немного меняется по сравнению со Средним Царством - верх всегда округлен, и равен или даже шире (в отличие от ранних щитов) нижней кромки щита, при этом некоторые щиты усилены круглым умбоном, деревянным или металлическим, в верхней части. Новое устройство рукояти - вместо одной поперечной деревянной в верхней части щита с тыльной стороны - две кожаных, соединенных между собой петли, расположенных вертикально в середине щита, в районе центра тяжести - позволяет резко повысить подвижность руки со щитом, быстро манипулировать им, выдвигая на направление атаки противника. Дополнительная ременная петля на верхней части щита позволяла носить его за спиной - в походе, при передвижении по штурмовой лестнице или залезании на стену, при необходимости сражаться двумя руками в рукопашной (двуручный хват топора или секиры или - наступательное оружие в двух руках, примеры чего мы часто видели на фресках Среднего царства).
Таким образом, новый щит обеспечивает повышенную подвижность воина, позволяет ему при необходимости не бросая щита высвободить обе руки для рукопашной или сильного удара двуручным хватом.
Теперь перейдем к панцирям. В панцири второго из упомянутых выше мягких типов одеты как пешие, так и колесничные воины, изображенные на ларце из гробницы Тутанхамона. Белый цвет позволяет предположить в качестве основы этой защитной одежды лен или войлок, а черные линии, горизонтальные на торсе и вертикальные на оплечье - возможную упругую прокладку из волоса, шерсти или очесов льна и простежку .
Оба типа мягкого защитного панциря применяются как в старом виде, так и в модернизированном, дающем новый тип защитного снаряжения, включающий, в отличие от прототипа, пришитые к одной или обеим перевязям короткие, до середины локтя, рукава, причем сначала панцирь имел только один рукав, правый (видимо у щитоносцев) или - левый (предположительно у лучников и безщитных легких пехотинцев, которым приходилось подставлять левое плечо при стрельбе из лука или в ближнем бою).
Теперь перейдем к подлинному «новому слову» в защитном вооружении египтян - металлическим (бронзовым) панцирям.
В XV веке в росписи на стене гробницы Кенамона, изображающей арсенал-хранилище времен Аменхотепа II мы видим два панциря из крупных “перьевидных” заостренных книзу пластин, возможно, с ребром жесткости, с короткими нарукавьями, высокими стоячими воротниками пластинчатого набора (насчет того, что воротники - пластинчатые, согласны все исследователи), длиной где-то до колен. Советская традиция вслед за Хазановым и Черненко считает эти панцири пластинчатыми, М.В.Горелик - ламмелярными. Впрочем, все соглашаются в том, что указанные панцири - трофейные или подаренные - из Сирии - Палестины (именно в таких панцирях изображены азиаты на обивке колесницы Тутмоса IV).
В целом, раннее появление сомкнутого построения щитоносцев и копьеносцев в несколько рядов - основы фаланги, видимо, известное в Египте Среднего царства, в Месопотамии середины III тыс. до н.э. наряду с обеспечением массивности и слитности удара пехоты по фронту, высокой силы лобовой атаки и защищенности с фронта, сдерживало в этих регионах развитие и распространение панциря как типа защиты - система фаланги на этом уровне материальной культуры и развития военного дела делала для ее бойцов панцирь излишеством, и лишь наличие отрядов воинов без щитов, прикрывавших фланги фаланги, поддерживало до середины второго тысячелетия до н. э. традицию существования мягких (из кожи или ткани) защитных панцирей.
Теперь же египтяне начинают применять мягкий панцирь и для пехоты копейщиков, хотя и редко, а прежде всего - твердый металический для защиты своих стрелков - колесничих.

[Эмден]

Впрочем, на период XV - XIV веков не следует переоценивать числа металлических панцирей как у египтян, так и у их противников - этот тип защитного снаряжения был сложным, сравнительно дорогим и даже элита войск того времени - колесничие не все были часто одеты в металлические панцири. Так, перечень добычи знаменитого первого похода Тутмоса III дает нам после взятия Мегиддо и разгрома коалиции 330 сиро-палестинских князьков и вождей, когда было практически полностью захвачено и частично уничтожено собранное ими союзное войско, среди трофеев египтян 924 колесницы и всего 202 “брони”. Таким образом, даже если считать, что десяток-другой носителей “броней” сбежал не в Мегиддо после битвы и смог скрыться, избегнув общего плена, все равно, считая, что на каждой колеснице в “броне” только один воин-стрелок мы получим наличие стрелков в защитных твердых (кожа или металл) панцирях менее, чем в четверти колесниц. Остальные колесничные воины видимо были защищены панцирями из мягких тканей. Следует предполагать, что и у египетских воинов-колесничных стрелков панцирей из бронзы было не больше, а скорее и меньше, возможно, они были только на командирах колесничных соединений и некоторых вспомогательных войск и исчислялись числом меньше сотни, хотя и отрицать их наличие у египтян вообще вряд ли правомерно - ведь еще походы Тутмоса I и Яхмоса должны были принести в качестве трофеев некоторое количество сиро-палестинских панцирей, а само знакомство с металлическими панцирями как типом защиты египтяне имели со времен гиксосов - массово, а с отдельными образцами - возможно и ранее (вышеупомянутые пластинки из дворца Аменемхеба III). Существенным отличием защитного снаряжения противников Египта, которое он не хотел перенимать, являлись сиро-палестинские шлемы - яйцеобразной, вытянутой формы, с двумя дугообразными вырезами - над лбом и затылком, образующими треугольные мыски, спускающиеся на уши, впрочем иногда затылок ниже налобной части не вырезан, а лишь слегка скошен вверх. Хотя эти шлемы и есть в “арсенале” из гробницы Кенамона (трофеи или дань), но мы ни разу за время XVIII династии не видим их надетыми на головы египетских воинов на рельефах, изображающих египетские части в сражениях.
Египетская армия - это армия, которая вела в XV - XIV вв. (практически вплоть до столкновения с хеттским царем Суппилулиумой и потом - вновь, когда период борьбы с ним закончился) только наступательные или, в крайнем случае, встречные военно-стратегические операции. Задачи обороны возлагалсь отчасти на сеть крепостей - баз, анализ особенностей которой выходит за рамки этой работы, но для большинства военных операций XVIII династии верен девиз Суворова: “Наступление - лучший вид обороны”. Кроме того, в метательном оружии, в его числе и, особенно, в системе использования и степени эффективности египтяне, скорее всего, превосходили своих противников. Шлемы того времени защищали голову прежде всего от оружия дальнего боя (стрел, дротиков и т.п.), и, во-вторых, от скользящих ударов сверху, что очень важно как для первых рядов фаланги,так и для защиты от ударов рубящим оружием с колесниц. В ближней рукопашной удары шли чаще всего вперед и снизу вверх - в живот, в горло, в солнечное сплетение кинжалом, как видно на изображениях рукопашной из Месопотамии (борьба богов на глиняной палетке из Вавилонии XVIII - XVI вв. до н.э., изображения на касситских и хурритских печатях середины II тыс. до н.э.). Рубящий же точный удар сверху, если он наносился секирой двумя руками или даже одной - либо прорубал - раскалывал шлем, либо соскальзывал на плечо перерубал ключицу. Что до защиты самих египтян, то как мы уже сказали, они привыкли наступать. Массы египетских стрел ослабляли первые ряды врага, а потом египетские копейщики и секироносцы мощным, слитным ударом нескольких шеренг опрокидывали его. А в ближнем бою отсутствие у основной массы египтян шлемов не сказывалось на их защищенности слишком негативно, так как, во-первых, не вся пехота противника имела шлемы, а наиболее хорошо защищенные первые 2-3 ряда врагов сметались стрелами и первым ударом нескольких шеренг египетской пехоты, а во-вторых, в ближнем бою не так много ударов в голову сверху - разве что топором или палицей, от которых шлем если и спасает, то лишь жизнь обладателя, при этом ударенный теряет сознание и, как правило, превращается в пленного. Колющие удары наносятся в лицо и в корпус, рубящие - по шее, ключицам и по конечностям. По вышеперечисленным причинам применение противником египтян шлемов, которое вряд ли могло быть массовым вплоть до столкновения египтян с хеттами, мы склонны считать, не давало решающего перевеса в защищенности и живучести в бою с египетской армией - а значит египтяне не видели нужды в этом нововведении.
Итак, начнем с кинжалов. Наряду с традиционными типами их египтяне создают два новых типа длинного кинжала - с массивным листовидным, снабженным ребром клинком, часто округленным на конце - только для резания и рубки и другие, колюще-рубящие - с изящным, длинным клинком с параллельными лезвиями, плавно переходящими в острие, также с сильным выпуклым ребром, причем оба типа этих кинжалов насаживались на очень удобную трубчатую рукоять, более узкую, нежели клинок, и с двумя конусовидными раструбами - вверх - навершием и вниз - перекрестием. И те и другие представлены в росписях гробницы Кенамона. Последним типом удобно колющим ударом пробивать сочленение панциря (мощное ребро увеличивает прочность кинжала), первым - удобно рубить на ближней дистанции, причем против одетого в прочный панцирь врага отрубание руки из взятия трофея, свидетельства доблести, превращается в один из боевых приемов- работу по конечностям противника, которого трудно поразить в тело, защищенное прочной броней (традиция отрубания рук могла помочь египтянам быстрее прийти к идее техники секущих ударов по конечностям, как средства борьбы против панцирных воинов врага, но такая техника ближнего боя, на наш взгляд, вообще-то должна была возникнуть в любом случае, исходя из заданных условий(борьба с одноручным клинковым оружием сравнительно небольшой длины против воина, грудной панцирь которого этим оружием чаще всего заведомо не пробить)). Но в полной мере эту функцию осуществления рубящих и секущих ударов в ближнем бою выполняет не кинжал второго типа, а однолезвийное (изредка обоюдоострое) серповидное клинковое оружие, перенятое египтянами у своих палестинских врагов и претерпевшее в Египте ряд модификаций - т.н. “хопеш”(“хепеш”). Известные в Египте еще с XII династии (секач из Библа с ребром в виде священной кобры и картушем все того же Аменемхета III) массовым оружием они стали во времена XVIII династии. Прежде всего - классические, пришедшие из Месопотамии секачи (длина - 50-70см, приблизительно 1/2 длины - прямое основание, далее серповидное лезвие с мощным центральным ребром (двояковыгнутые чаще всего, но не только такие), с характерным коленом - выступом на пятке серповидного лезвия. Образец такого классического клинка мы видим в гробнице Тутанхамона. Наряду с ним уже в конце XV в. в Египте мы находим эпизодические образцы широкого короткого хопеша, практически без прямой нижней части основания, образцы, у которых серпообразное, с загнутым заостренным концом, лезвие начиналось практически сразу от рукояти, а колено его подчас было слабо выражено, но самым массовым стал в XV - XIV веке третий, характерный в основном для Египта и Северной Сирии - секач с тонким клинком без пятки, на нижнюю 1/2 клинка - прямой, выше - рубящая серпообразная, тонкая, с острым тонким концом, часть лезвия, заточенная, видимо, как на выпуклой, так и на вогнутой стороне, обоюдоострая, позволяющая рубить, как секирой, рубить - резать, как серпом (а точнее - как махайрой или ятаганом) и, возможно, при умении, даже колоть. Это оружие часто и во многих экземплярах изображено в арсеналах на стенах гробниц XVIII династии - вероятно оно было основным массовым, наряду с классическим, типом “хопеша” на вооружении некоторых отрядов египетской пехоты эпохи XVIII династии. Этот секач третьего типа был исключительно удобен - выпуклой заточенной его стороной можно было рубить по слабозащищенному противнику, как секирой, нанося широкие раны, ведущие к большой потере крови. Вогнутой стороной можно было обрубать руки, как махайрой позже, защищенному панцирем противнику. При некоторой сноровке можно было даже поддеть, уколоть врага в сочленение доспеха, в подмышку, в пах, в горло острым концом клинка. При этом хопеш, видимо, держали не кулачковым хватом, как прямой меч, с большим пальцем сверху кулака, а скользящим, как когда-то древко секиры, с большим пальцем сбоку - это объясняет большую длину рукояти и позволяет предположить достаточно большую свободу манипулирования этим оружием.

[Эмден]

От секачей перейдем к следующему типу оружия - топорам и секирам. Тут цепочка вооружение (защитное) противника - построение противника - требования к наступательному оружию проявляется, пожалуй, ярче всего.
На рельефах Среднего Царства мы видим у воинов, в основном, секиры с длиннолезвийным клинком, часто узким, крепившимся в пропил древка веревкой или ремешками, продернутыми сквозь отверстия в спинке клинка (ровной или с двумя округлыми вырезами). Такие секиры наносили бездоспешным нубийцам и ливийцам, не знавшим глубокого закрытого строя, широкие раны, ведущие к быстрой потере крови и слабости.
Но вот приходит эпоха Нового Царства. И мы видим, как секиры почти исчезают с рельефов. Что их заменяет ? Плоский топор овальной или подпрямоугольной формы с вогнутыми длинными сторонами и округлым лезвием. Он тоже крепится в пропил древка, но чаще, чем раньше секира, при помощи упоров-плечиков. Место соединения обматывалось пучком сырых ремешков, которые сырыми заплетались в подобие косички и высыхая, намертво зажимали клинок в древке. Толстое древко имело на конце расширение-противовес, облегчавший маневр оружия в руке. Высокохудожественным и более легким по весу вариантом таких топоров являлись просечные клинки с фигурами животных, людей, сценами охоты. Именно боевой топор является теперь в Египте основным оружием рукопашного боя, встречается на рельефах чаще, чем кинжал. Он - оружие раскалывающе-рубящее, перед ним не устоит ни панцирь, ни шлем. Впрочем, он может увязнуть во вражеском щите. и тут мы видим единственный вариант секиры, не вытесненной топором или секачом-хопешем - секиру, на древко которой надета (в нижнем полукруглом вырезе длинного секирного лезвия) яйцевидная каменная булава. Это оружие, возможно, было эффективно против щитов первой линии вражеской пехоты - секира разрубала щит, а палица придавала удару раскалывающее усилие, не давало лезвию секиры застрять, входя в отверстие, расширяла его, и в результате могла, раздирая вслед за лезвием секиры прорубленную щель, развалить щит врага на две части. Наряду с перевооружением топором, способным наносить глубокие раны, прорубать панцири и шлемы, такая секира решала задачи наступательного разгрома фаланги шитоносных копейщиков, даже имеющих защитный доспех.
Наконец, еще одно оружие, способное поражать противника в доспехе - булава. Нас здесь интересует она не как символ власти или ритуала, а прежде всего как оружие. М.В.Горелик предполагает, что популярность булавы в Месопотамии и Египте в сер. II тыс. до н. э. объясняется возможностью при боевом применении булавы не убить, а лишь взять в плен врага, оглушив его. Он связывает популярность булавы в Египте (мы видим булавы в арсенале на рельефе из гробницы Кенамона) с развитием рабовладения и необходимостью захвата малоповрежденных пленников. Особенно же эффективно применялась булава для пленения врага, защищенного металлическим доспехом, так как и сам пленник, особенно богатый и знатный, и его очень ценный доспех становились желанной, почти неповрежденной добычей, которую можно было очень дорого продать или обменять.
Теперь перейдем к колющему оружию: ближне-средней (1 - 3м, копья) и средней (5 - 25м, дротики) дистанции. Оружие дальней (20 - 100 - 200 м луки и стрелы) дистанции мы рассмотрим в следующей статье в очередном номере журнала.
Итак, копья и дротики. Собственно копье - это древковое оружие ближне-средней дистанции с преимущественно колющей функцией и состоит оно из древка длиной от 1,5м и более и наконечника. Использовалось в основном для колющего удара, но иногда и для метания на близкие расстояния. Специальные метательные копья с облегченными древками и наконечниками - обычно меньших, чем у копья, размеров - называются дротиками [36] и относятся, как мы упоминали выше, к оружию средней дистанции действия.
Копья по характеру своего поражающего действия - обычно только укол - как правило, однофункциональны, чем отличаются от основных видов ручного оружия. В связи с этим большинство наконечников копий, несмотря на, казалось бы, значительное разнообразие форм, значительно менее специализированы по сравнению с клинками других видов оружия.
Таким образом, для определения особенностей применения копья в бою недостаточно формы наконечника. Важную роль наряду с ним играет толщина, но особенно - длина древка копья. Таким образом, мы в самом общем виде можем классифицировать египетские копья (и дротики) по двум параметрам: форме наконечника (колющий или специализированный, форма, тип крепления к древку) и длине древка.
Вообще, основные типы наконечника копья, наиболее распространенные вплоть до середины II тысячелетия на Ближнем и Среднем Востоке, были известны уже в Месопотамии в середине III тыс. до н.э.. Это наконечник с граненым клинком на объемном штыре и второй - с листовидным клинком на плоском черенке с отверстиями для заклепок . Именно наконечники второго типа видим мы на копьях в руках у фигурок копейщиков из гробницы номарха Сиута Месехти (X династия, XXII в. до н.э.). Но уже во времена XII династии в египетской крепости в Бухене были найдены наконечники с втульчатым насадом. Изобретенные на Ближнем Востоке, где-то во второй половине III тысячилетия до н.э., они с середины II тыс. становятся преобладающими на всем древнем Востоке, в том числе и в Египте.
Первым следует назвать наиболее распространенное египетское пехотное копье, которое, в силу того, что оно встречается на росписях и фресках гораздо чаще остальных, можно считать основным, базовым типом. Длина его древка была, как правило, 150 - 160 см, наконечник - однофункциональный для колющего удара, чаще всего листовидный, но иногда ромбовидный, или ножевидный, или граненый клинок. Сначала он крепился к древку плоским черенком посредством заклепок, потом стал втульчатым, чаще всего втульчатым листовидным, подчас и с ребром жесткости. Именно такими копьями вооружено абсолютное большинство египетских щитоносных копейщиков, известных нам по росписям и рельефам.

[Эмден]

Очень интересно египетское копье середины II тыс. до н.э., хранящееся в Метрополитен-музее. Оно имеет тростниковое древко длиной 150 см и на противоположном наконечнику конце древка - каменный шарик - противовес . За счет этого противовеса копье имело хорошую балансировку, им было легче действовать одной рукой - не только бить, но и метать. Легче было быстро двигать копьем - практически фехтовать им, наконец, повернув копье другой стороной (или в случае потери наконечника) можно было действовать им как небольшой булавой на длинной ручке.
2) Вторым типом являются, по -- видимому, копья, отличающиеся от первого большей (около 2м) длиной древка. Однако в Новом Царстве они практически не встречаются, лишь на одном из рельефов из Ахетатона изображен пехотинец, вооруженный, возможно, таким копьем, средним щитом и боевым топором . Мы не знаем других таких изображений, да и на этом рельефе художник мог просто не соблюсти масштаб, так что само существование таких копий как определенного типа в этот период (в отличие от Среднего Царства) скорее предположительно.
3) Третий тип копья - принципиально новый, появившийся в Египте, видимо, в конце первой трети II тыс. до н.э. Оно отличается от двух предыдущих уже тем, что имеет другой наконечник - обеспечивающий не одну, а (при заточке) две боевые функции - как колющую, так и рубящую. Наконечник одного из таких копий с именем фараона XVII династии Камеса найден в гробнице царицы Аххотеп и хранится ныне в музее Оксфорда, и еще один аналогичной формы и габаритов есть в Каирском музее. Это большие листовидные бронзовые наконечники, втульчатые, с ребром жесткости, при этом общая длина наконечника от острия до конца втульчатого насада - около 60см, и приблизительно 2/3 из этого собственно боевая часть наконечника с длиной заточенных боевых лезвий около 40см. Общая длина копья от острия до конца древка - 100-110см, таким образом на металлический наконечник приходится свыше половины длины копья . Такое копье практически нельзя метать, но им очень удобно действовать в ближнем бою. Долгое время ученые не выделяли эти копья в отдельный тип, считая, что большие наконечники использовались на стандартных или длинных копьях.
Но в последних западных работах, касающихся вооружения египетской армии, эти копья уже твердо выделяются в отдельный тип наступательного вооружения египетских войск Нового Царства и мы, в общем, склонны с этим согласиться. Действительно, это наступательное оружие, причем принципиально новое, фактически это уже не совсем копье, точнее - не только копье. Это комбинированное оружие с колюще-режущим (в случае укола) или режуще-рубящим (в случае рубящего удара) воздействием. Оно могло использоваться как обычное копье в ближнем бою, при этом более короткое древко облегчало действия на ближней дистанции и управление оружием одной рукой (судя по изображениям, им пользовался обычно воин, в левой имеющий щит). Им можно было отражать удар секиры или хопеша или парировать, спокойно приняв на металлический наконечник, прикрывавший половину копья, не боясь, что противник перерубит древко. Им, наконец, можно было, вероятно, перерубать древки вражеских копий, обрубая наконечники, и просто наносить рубящие удары по врагу - сила их могла быть гораздо больше, чем у удара кинжалом с той же что и у наконечника длиной лезвия, так как за счет длинного древка - рукояти можно было достичь большего плеча приложения силы. Кроме того таким оружием можно было даже попытаться подрубить ноги проскакивающей мимо лошади, впряженной в колесницу врага.На росписи одного из ларцов из гробницы Тутанхамона изображены воины, вооруженные именно копьями третьего типа.
4) Четвертым типом египетских копий можно считать метательные дротики, которые мы видим вставленными в специальные футляры по бокам колчанов со стрелами, закрепленных на бортах египетских колесниц. Они так же, как и некоторые копья первого типа, имели на конце древка, противоположном наконечнику, каменный шарик-противовес, а кроме того часто стабилизатор полета - одну или несколько кистей из ткани, длиной же были 80 - 100 см, и имели часто листовидный наконечник, иногда - ромбический.
И теперь, наконец, поговорим о метательном оружии дальнего действия - луках и стрелах. Оружие, требующее сравнительно много времени для изготовления, но при этом относительно простых производственных операций и, в основном, доступных материалов, оружие дальнобойное, скорострельное в руках опытного, тренированного бойца, точное, достаточно мощное, чтобы поразить издали человека или крупных животных, лук использовался на войне и сопоставимой с ней подчас по сложности и степени риска охоте на крупного зверя. Лук уже до Нового царства широко применялся как египтянами, так и их противниками - кушитами, ливийцами, кочевниками пустынь и народами Палестины. Здесь следует заметить, что Египет имел и своих воинов-лучников, причем уже на рельефах и росписях Среднего Царства мы видим и лучников, причем лучников-египтян и достаточно многочисленных. Кроме этого, следует заметить также и то, что видимо уже в Среднем Царстве египетская (и нубийская на египетской службе) стрелковая пехота действовала отрядом и могла быть построена на поле боя в несколько шеренг и, вероятно, вести массированную стрельбу по плотным построениям (или просто крупным скоплениям) пехоты противника.

[Эмден]

Конечно, египетские лучники могли действовать и рассыпным строем, и скорее всего знали не только настильную, но и навесную стрельбу ( ибо именно только навесной стрельбой могут действовать все шеренги лучников, кроме первой и второй, при построении в 4-5 шеренг, и именно навесная стрельба удобнее для поражения пехоты, прикрывшейся с фронта щитами и стоящей в несколько шеренг).
Постоянные боевые действия против нубийцев и ливийцев поставили Египет в такие условия, когда ему был необходим в составе армии достаточно крупный контингент хорошо подготовленных профессиональных лучников, причем в большинстве своем египтян (ибо полагаться, скажем, только на лучников из верных нубийцев при действиях в самой Нубии было бы, по меньшей мере, неосторожно) и такой контингент египетское государство видимо смогло готовить, обучать и содержать уже в эпоху Среднего Царства. Он был необходим в борьбе против кушитов, ливийцев и прочих врагов, которых египтяне не зря называли собирательным девять луков.
Итак, какими же луками пользовались египтяне во времена XVIII династии? Прежде чем говорить об этом, следует определиться с типологией луков. Мы в этой работе считаем необходимым следовать классификации, принятой Г.Розингом и М.В.Гореликом. Хотя форма во многом и зависит от конструкции, зависимость эта все же скорее относительна; и простую палку можно выгнуть в самую сложную форму, а самый сложный лук подчас может иметь вид простой палки.
Итак, вслед за Розингом Горелик подразделяет луки на 4 основных типа:
1) Простой, т.е. состоящий из одного цельного куска дерева.
2) Усиленный, когда цельнодеревянная основа усиливается в определенных местах накладками из пластин дерева, рога, кости и других твердых материалов, а также путем привязывания или приклеивания пучков сухожилий.
3) Сложный, когда древко лука состоит более чем одного слоя дерева или другого твердого материала, причем основной слой материала (практически всегда дерево) представляет собой цельный по всей длине лука кусок.
4) Составной, когда древко лука собирается из нескольких коротких кусков, образующих его длину.
Три последних конструктивных приема при этом могут применяться (а часто и применялись) одновременно, что позволяет в больших пределах разнообразить конструкцию и силу натяжения лука, добиваясь необходимых свойств, разных для изделий, предназначенных для разных целей.
Что же до формы лука, то она варьирует весьма широко, для Египта же уже к началу Нового Царства характерно распространение однодугих, сегментовидных и двояковыгнутых луков. Лук треугольной формы в Египте Нового Царства был распостранен очень мало, и скорее всего все образцы этих луков были привозными или трофейными.
Луки всех египетских пеших лучников - сегментовидные и двояковыгнутые - были простыми. Сложный лук слишком сложен в производстве и дорог, его надо бережно хранить и для обычного пехотинца он недоступен. Но при этом категорически не следует думать, что эти простые луки были более слабыми, чем луки остальных типов: Горелик отмечает, что египетские луки были часто крупных размеров (1,5м и более), а при применении соответствующих пород дерева эти простые луки в искусных руках становились очень мощным и дальнобойным оружием, пример этого - английские простые луки XIV - XV в.в. н.э. - сделанные из тиса или клена, длиной от 1,5 до 2м - они пробивали на 100м стальную броню, при этом английский лучник презирал того, кто не мог в минуту выпустить 10 - 12 стрел. При этом и дальностью ближневосточный сегментовидный лук не многим уступал прославленному скифскому - урартский царь Аргишти, сын Русы, выстрелил из такого лука на 476 м. Конечно, это максимальная дальность навесной стрельбы под выгодным углом возвышения (возможно, при благоприятном ветре) и стрела, пролетев такое расстояние, потеряла всякую убойную силу, но в возможностях рядовых египетских лучников, вооруженных простыми луками размером около 1,3 - 1,5м, поразить противника, не защищенного тяжелым металлическим доспехом, на расстоянии в 75 - 100м при средних условиях стрельбы(погода и прочее) и до 150м при благоприятных условиях, на наш взгляд, сомневаться не приходится.
При XVIII династии египетские лучники, учитывая необходимость противостоять плотным и большим пехотным отрядам и колесничным войскам врагов Египта в Палестине и Сирии, видимо, начали применять стрельбу из луков залпами (мы, впрочем, полагаем, что они могли уметь делать это и раньше, имея дело во время подавления мятежей и междоусобных войн с плотными и глубокими построениями щитоносных копейщиков, по которым, как по крупной и не очень подвижной цели, такая стрельба навесом особенно эффективна (позже именно такая стрельба принесла победу над англичанами воинам Вильгельма Завоевателя).
От XVIII династии нам известны уже и сложные луки, склеенные из пластин дерева разных пород; рога, усиленные иногда сухожилиями. До нас дошли, в основном, образцы, принадлежащие царям, но это объясняется скорее тем, что гробницы царей сохранились лучше, чем гробницы их колесничных офицеров. Сложный лук был, конечно, дорог, но и офицеры колесничных частей (и, возможно, даже отдельные колесничие, заслужившие это своей снайперской меткостью) могли иметь такие луки. Впрочем, распространение таких луков, более мощных, чем простые, в колесничных частях, должно было ускориться позже, к концу XVIII и в начале XIX династии, когда это потребовалось для поражения защищенных доспехами хеттских колесничих, которые станут противниками египтян, и усиление бронезащиты колесничих противника должно было вызвать среди прочих контрмер и усиление оружия, их поражающего.
По форме эти сложные луки также чаще всего сегментовидные, как и простые, тех же размеров и как и первые, не рефлексивны, т.е. в опущенном, без тетивы, состоянии, они не выгнуты в обратную сторону натяжению. Сила этих луков была огромна: Тутмос III и Аменхотеп II пробивали своими стрелами медные мишени.
Такие сложные луки в умелых руках были страшным оружием, и уже на расстоянии в 50 - 100 м могли стрелой с металлическим листовидным наконечником, по-видимому, пробивать панцири колесничих противника. Такие луки хранились в специальных футлярах на бортах колесниц - по одному с каждого (один запасной) или один с того борта, к которому ближе обычно стоит стрелок.

[Эмден]

Следует также отметить,что египетских стрелков обучали стрелять из луков опытные воины - инструкторы на специальных стрельбищах, сначала из простого, затем (вероятно, только колесничих) из сложного, показывая, как надо правильно держать лук и стрелы, как целиться. Об этом позволяет судить роспись с изображением стрельбища лучников в одной из гробниц XVIII династии в Шейх - Абд - эль - Гурна, где позади стреляющего стоит специальный инструктор и поправляет его.
Происхождение сложных луков в Египте - вопрос до конца не решенный. С одной стороны, многие исследователи (например Розинг ) связывают его с влиянием сиро-месопотамского региона, где такие луки были известны еще с рубежа IV- III тысячилетий, с другой - еще в гробнице Дена, пятого царя I династии, в Абидосе были найдены составные луки из двух рогов антилопы, скрепленных деревянными шипами и, возможно, обмоткой.
Далее следует, безусловно, сказать и о стрелах. Древки их, как правило, изготавливались из тростника, оперение - из птичьих перьев, а вот наконечники - из разных материалов. Широко использовались кость и камень, причем и тогда, когда были и бронзовые наконечники - во времена XVIII династии, например. Это объяснялось несколькими причинами - во-первых, поражающая способность таких костяных и каменных наконечников больше, чем часто принято представлять, и они годятся отнюдь не только для стрельбы из сравнительно слабого лука по мелкому зверю и птице: костяные или каменные наконечники стрел часто находят застрявшими в крупных костях, и людей и животных - а подчас и пробившими их навылет. Во-вторых, кремневые и костяные наконечники тогда в Египте были, безусловно, гораздо дешевле бронзовых. В-третьих, кремневый наконечник обладал таким достаточно ценным для боевого метательного оружия качеством, как хрупкость при сравнительно большой твердости: пробив мягкий покров и вонзившись в тело, он часто мог ломаться, оставаясь в теле и воспаляясь в ране солдата противника. Конечно, эффективность таких таких наконечников была высока лишь против слабо защищенных противников, не имевших бронзового или кожаного защитного вооружения, но именно такими противниками были кушиты, ливийцы, да и сиро-палестинская пехота часто не имела серьезного защитного вооружения кроме щитов.
Говоря о форме египетских наконечников стрел, мы не будем здесь давать подробные типологические схемы, практикуемые археологами, так как на наш взгляд, рассматриваемые в работе вопросы военно-исторического характера абсолютно не требуют приведения здесь подобного сложного системного члененения наконечников, а ограничимся лишь упоминанием наиболее общих типов, различных по назначению и проникающей способности.
Египет отличается от основных земледельческих древневосточных государств II тысячилетия до н.э. не только тем, что в его армии было достаточно много подготовленных собственных лучников (больше, чем в любой современной ему земледельческой стране).
Египет как раз и является тем самым редким случаем, когда еще со Среднего и позже в Новом царстве фиксируются две разных, специализированных под разного противника и разные боевые задачи, группы форм наконечников стрел.
Первая- долотообразная форма наконечника с широким, длинным режущим краем(наконечник мог быть треугольным, вогнуто-серпообразным или слегка выпуклым, но это варианты, не имеющие принципиального отличия в конечном поражающем эффекте, и их можно объединить в общую группу наконечников долотообразной формы), причем такой наконечник часто был изготовлен из камня и предназначен для нанесения длинной рваной раны (чреватой быстрой потерей крови и вследствие этого резким физическим ослаблением раненого) противнику исключительно бездоспешному, незащищенному даже кожаной боевой одеждой.
Применение этих наконечников вплоть до XVIII династии включительно связано с тем, что панцирная защита безусловно не применялась ни кушитами, ни ливийцами-кочевниками, и такие стрелы вполне оправдывали себя против тех и других, да и против сиро-палестинской пехоты, скорее всего - тоже, т.к. панцирной защитой, даже кожаной, еще во времена Тутмоса III обладали даже меньше четверти колесничих противостоящих ему под Мегиддо в его первом походе войск - на 924 захваченных колесницы приходятся всего 201 - 202 брони .
Описание трофеев в Анналах интересно еще и тем, что из всего захваченного наступательного оружия, кроме колесниц, сочтены достойными упоминания лишь луки - 502 лука, хотя, несомненно, египтяне захватили и копья, и топоры, и кинжалы части своих врагов. Это еще раз подчеркивает, что лукам, стрелковому бою в египетской армии Нового царства придавали огромное значение, которое мы не замечаем и недооцениваем.
Но по мере того, как в Пелестине и Сирии египетские войска начинают сталкиваться с одетыми в доспехи воинами противника - прежде всего колесничими - начинают распространяться типичные для всего Ближнего Востока того времени довольно крупные бронзовые черешковые наконечники с ребром жесткости, с плоским двулезвийным пером листовидной или ланцетовидной формы. Причем распространяются и характерные для Восточного Средиземноморья в целом большие тяжелые наконечники ланцетовидной и лавролистной формы, что говорит как о большой мощности выпускающих их луков, так и о высокоточном, прицельном характере стрельбы, которая должна была вестись с не очень большого расстояния (менее 100 метров) для пробивания твердого, в том числе и металлического, панциря противника.
Видимо, именно такими бронебойными стрелами из сложных больших луков фараоны могли с не очень большого расстояния пробивать навылет и пластину-мишень из меди. Бронзовый панцирь мог быть прочнее меди, но безусловно, не два пальца толщиной, и его пробитие представляется нам такой стрелой из сложного лука вполне вероятным, учитывая, как мы уже упоминали выше, что английские лучники из мощных, но простых луков немногим большей длины пробивали в XIV - XV вв н.э. стальную броню на дистанциях менее 100 м, что засвидетельствовано такими неоспоримыми фактами, как расстрелы французских рыцарей при Кресси и Айзенкуре.
Следует еще упомянуть, что египетские лучники знали и приняли защитные приспособления, спасающие руки от ударов тетивы (необходимые особенно при частой быстрой стрельбе и при стрельбе из сложного лука - предохранитель предплечья из красной кожи, длиной 32 см, найден в гробнице Тутмоса III , и изображен на стене гробницы Кенамона, а предохранитель запястья в рисунках известен в эпоху Среднего Царства).