Пехота древности

[Рыцарь Востока]

То есть их примерно столько же сколько и русских и больше, чем русских в России?

[Ghost]

Цитата (Рыцарь Востока @ Дек 19 2015, 15:17)

А как же новость за какой-то из 00-ых годов, что самое распросраненное имя среди новорожденных мальчиков - Ахмед?

Ну и о чем это должно сказать? У японцев развилась прослойка хикки, которые сидят дома за закрытой дверью и живут в компьютере, даже с родителями общаются через записки под дверью. В этой ситуации если родится один единственный Ахмед - он будет самым распространенным.

[Ghost]

Цитата (Рыцарь Востока @ Дек 19 2015, 15:19)

То есть их примерно столько же сколько и русских и больше, чем русских в России?

Получается. Ну и сравни площади и плотность населения соответственно. Потому и мерли как мухи и до жизни не особо охочи были. Естественные механизмы регулирования - катастрофы, эпидемии, войны, массовые самоубийства. Это все от природы.

[Эдуард]

Цитата

Отличие есть и от греков и от христиан. Смерть в бою у греков почетна, но и смерть от естественных причин не позорна.

Да, разница есть, но она не критична и не является залогом военных успехов викингов.

Цитата

И по поводу малой части населения - у скандинавов любой свободный человек мог пойти в набег. И таки шел.

Вот, именно это - причина успехов викингов и любых других варваров, нападающих на цивилизованные страны. Всякие байки о мужестве и воинственности как минимум результат преувеличений. Варвары нападают в первую очередь на беззащитную часть населения, которая начинает рассказывать истории об ужасных и страшных викингах/арабах/монголах (нужное подчеркнуть).

Цитата

Вот смотрю сериал и думаю - так было в Париже, а вот так брали Луни. Где бред и выдумки? Ну и стереотипы же не на ровном месте возникли.

Как было в Париже? Он был столицей Франции? Его штурмовали с осадными орудиями? Да ни черта. Ограбили часть беззащитого города, а король заплатил выкуп, будучи занятым другими войнами, более серезными и важными.
Бред и выдумки даже не в том, что сериал не соответствует историческим фактам, право художественного вымысла никто не оспаривает, но когда ирландцы изображают англичан трусами и подонками, а их женщин шлюхами, это не фильм, а говно, хотя я лично болею за ирландцев в их борьбе против англичан. То же самое с французами, низкопробные издевки англосаксов. Короче говоря, если ты исходишь из того, что викинги вели себя так, как велит их религия и как пишут о них средневековые историки, будь добр и в случаи христиан изобрази их согласно их религии и сообщений тех же источников.

[Эдуард]

Цитата (Ghost @ Дек 19 2015, 11:02)

У них там перенаселение было. А земли мало. Вот, даже катастрофы и эпидемии не помогали. Воевали и воевали. А все равно у них на клочке земли сейчас десятки миллионов.

Ну и о чем это должно нам говорить? Да, японцы ценят жизнь не высоко. Разве европейцы в средние века ценили его больше? Где вообще жизнь ценили высоко кроме современного Запада? Да нигде. Но это никак не означает, что какой то народ является поклонником культа смерти. Как бы низко жизнь не ценилась, эта цена не отрицательная, а положительная. Любое общество и каждая социальная группа в отдельности вырабатывает нормы поведения, направленные на сохранение и развитие этого общества и группы.

[Ghost]

Цитата (Эдуард @ Сегодня, 16:19)

Да, разница есть, но она не критична и не является залогом военных успехов викингов.

Я и не говорю что именно это - залог успеха. Это лишь говорит о том, что викинги рассчитывали умереть именно в бою и когда старели уже начиналю такую оказию искать. И такой момент отображен в сериале, что вполне реалистично.

Цитата (Эдуард @ Сегодня, 16:19)

Вот, именно это - причина успехов викингов и любых других варваров, нападающих на цивилизованные страны. Всякие байки о мужестве и воинственности как минимум результат преувеличений. Варвары нападают в первую очередь на беззащитную часть населения, которая начинает рассказывать истории об ужасных и страшных викингах/арабах/монголах (нужное подчеркнуть).

Да. Но если у викингов в набег шли все - то у них слабых не было. Ну, были, но гораздо меньше. Что тоже отображено в сериале. И с другой стороны европейцы тоже не прочь были пограбить/понасиловать, пока не встречали сопротивления - но их как то ужасными и страшными сами же европейцы не называют. Наверное, свое говно не пахнет.

Цитата (Эдуард @ Сегодня, 16:19)

Как было в Париже? Он был столицей Франции? Его штурмовали с осадными орудиями? Да ни черта. Ограбили часть беззащитого города, а король заплатил выкуп, будучи занятым другими войнами, более серезными и важными.

С Парижем они намудрили, даже персоналии перепутали. Кстати я уже запамятовал, в каком именно году откупались - в 845, или в 885? Но не суть, сняли именно художественный сериал, идею про смерть вождя взяли с разграбления Луни.

Цитата (Эдуард @ Сегодня, 16:19)

но когда ирландцы изображают англичан трусами и подонками, а их женщин шлюхами

А что тут говорить, моральные уроды есть везде разных мастей - даже среди викингов встречаются подобные. И в сериале это опять же отображено.

Цитата (Эдуард @ Сегодня, 16:19)

Короче говоря, если ты исходишь из того, что викинги вели себя так, как велит их религия и как пишут о них средневековые историки, будь добр и в случаи христиан изобрази их согласно их религии и сообщений тех же источников.

А что можно говорить про христиан, когда они с именем бога на устах оправдывали крестовые походы, инквизицию и войну вообще? Казни, пытки и все законно. Так какими их изображать? Одна травля тамплиеров чего стоит - и все чисто не подцепишься.

Цитата (Эдуард @ Сегодня, 16:26)

Ну и о чем это должно нам говорить? Да, японцы ценят жизнь не высоко. Разве европейцы в средние века ценили его больше? Где вообще жизнь ценили высоко кроме современного Запада? Да нигде. Но это никак не означает, что какой то народ является поклонником культа смерти. Как бы низко жизнь не ценилась, эта цена не отрицательная, а положительная.

А здесь что говорить - можно только прикинуть, что пласт самураев был довольно обширен.

Цитата (Эдуард @ Сегодня, 16:26)

Любое общество и каждая социальная группа в отдельности вырабатывает нормы поведения, направленные на сохранение и развитие этого общества и группы.

Вот с этим согласен. Но у всех разные людские ресурсы. Вот у японцев и монголов была проблема перенаселения. Монголы решили ее экспансией. Японцы решили ее междусобойчиком. А например славянам с их малыми людксими ресурсами и хорошими ресурсами земными сам бог велел жить по другому. Вот и с викингами что вышло - вроде их самих не очень много. Но хорошей земли еще меньше. У них и сдвижение в сторону усиления культа Одина произошло не сразу - сначала больше чтили Тора. Только не за то что он молотком всем по башке настучит, а за самый банальный дождик.

[Эмден]

....Не отрываясь, Одинец глядел на молодого нурманна, который один спрыгнул с коня. На нурманне был натянут кафтан черного сукна с бронзовыми застежками на груди, широкие кожаные штаны и узкие короткие сапоги. Не вытяжные, как на Одинце, а зашнурованные спереди. У нурманна росла такая же короткая молодая борода, как у Одинца, только еще светлее, совсем как льняная кудель. На его голове сидела низкая и круглая валяная шапка, черная, как кафтан, с красной каймой. Такие шапки нурманны выменивали в Городе и для себя и на вывоз. Их так, и называли — нурманнки. На них удобно надевать шлем.

Одинец узнал нурманна: то был один из тех трех которые ему так несчастливо перешли дорогу в Новгороде. К его седлу длинным ремнем был привязан громадный, с хорошего барана, лохматый пес. Эту породу нурманны с другими товарами привозили в Город на мену, а сами брали, как говорят люди, у фризонов которые живут на закате за варягами. Такой пес пригоден и на медведя и на тура, а волков душит, как щенят. И чутье у него тонкое.

«Без пса они бы меня не нашли, — думал Одинец. — А ныне что? Травить, что ли, хотят?»

Если молодой нурманн был родович убитого, то он по Правде мог взять, как местьник, жизнь Одинца. Нурманн разрезал ножом затянувшийся узел ремня на шее пса, ухватил его за высокий загривок и принялся свободной рукой наглаживать против шерсти. Потом он показал на Одинца и заревел, как леший:

— Ы-а! У-гу!

Пес рванулся. Не разбирая, он взбивал брызги и на глубоких местах скрывался за вейником. Злобный и страшный, он несся прямо на Одинца.

С тоской оглянулся затравленный парень. Ни камня, ни дубины! Но он тут же опомнился и сунул руку за голенище полного водой сапога. Не отрывая глаз от пса, он нащупал резную костяную рукоятку и выпрямился, зажав нож в кулаке. В обухе клинок был толщиной в полпальца, а к лезвию гладко спущен. Одинец сам его отковывал и калил.

А пес уж вот он! Мокрый, со вставшей по хребту жесткой кабаньей щетиной, он выскочил из болота и как немой бросился на человека. Из ощеренной пасти сочилась пена и торчали длинные клыки. За болотом молодой нурманн опять завыл и засвистал.

Одинец не слышал. Он выгнул спину и широко расставил напряженные ноги. Если пес сшибет, тут и конец! Парень прыгнул в сторону, извернулся, как в кулачном бою, левой рукой на лету подхватил пса снизу за челюсть, а правой ударил ножом со всей силой. Так один на один берут волка.

Одинцу показалось, что он ощутил короткое сопротивление ножу, но железо ушло легко, как в воду, до самого кулака. Вцепившись в челюсть, Одинец бросил пса и одновременно вырвал нож. Пес рухнул, будто побитый громом. Парень придавил ногой тушу в бурой медвежьей шерсти и торжествующе поднял руку. Разгоряченный схваткой и своей победой, он успел все позабыть. Он наклонился, вытер клинок о шерсть пса и сунул нож за сапог, на место.

Ошибка! Не следовало бы спускать глаз с того берега болота. Он услышал знакомый звук спущенной тетивы. Но поздно: в левое бедро впилась стрела. Одинец рванул за толстое древко, и стрела оказалась в руке. Дерево было окрашено красным, а оперенье — черным. Нурманны любят черное с красным… Наука! Не зевай! От берега до берега далеко, тут только глупый не сумеет уклониться от стрелы...

[Эмден]

В кузнечной мастерской шла усиленная работа. Ударяли большие молоты, четко звенели малые. В горнах пылало синее и желтое пламя. Кто-то крикнул, и все замерли в тех положениях, в каких каждого застало появление господина.

Оттар подошел к высокому полуголому человеку с коротко остриженной головой. Длинная черная борода траллса лежала на его тощей грязной груди, как кусок свалявшейся шерсти.

— Почему же ты бездельничаешь? — крикнул ярл. Он сразу заметил, что на верстаке, среди инструментов для гнутья и чеканки металлов, лежал темный череп брони в точно таком же виде, в каком ярл видел его два дня тому назад.

Подскочил траллс, на обязанности которого лежало наблюдение за работами в мастерской. Ярл хлестнул его по щеке концами пальцев.

— Он не хочет. Я наказывал его плетями. Я лишил его воды и пищи, но он не хочет, — оправдывался надсмотрщик с таким лицом, точно Оттар и не ударял его.

Ярл медленно поднял руку над присевшим в ужасе надзирателем. Надсмотрщики дешевле мастеров. Один удар кулаком в висок…

Спасая свою жалкую жизнь, траллс успел прошептать:

— Он говорит, что хочет умереть!..

Это было серьезное обстоятельство, и рука ярла медленно опустилась. Иногда среди траллсов вспыхивало особенное безумие, заразительное и разорительное. Иной раз было достаточно одному показать дурной пример, и начиналась страшная болезнь. Траллсы душились, резались, кидались с круч, топились с камнями на шее, набрасывались на вооруженных викингов. Они даже восставали — бессмысленно, без надежды на свой успех, разоряя господина.

— Веди его за мной! — приказал надсмотрщику Оттар.

За дверями кузницы ярл остановился размышляя. Он страстно желал наказать непослушного. Он вырвет ему зубы и вобьет их в череп, сорвет ногти, сломает кости, вывернет суставы, сдерет кожу. Умелой и медленной пыткой он заставит выть каждую жилку этого ничтожного грязного тела!..

Но… все же это будет исполнением воли траллса, и траллс умрет. А кто будет работать над доспехами, когда не станет лучшего мастера, которым владел Нидарос? От злобы Оттар прикусил ноготь большого пальца.

Взбунтовавшийся раб стоял, согнув спину, как за верстаком, вялый и безразличный. Он терпеливо ожидал прихода желанной смерти в любой форме, самой ужасной — лишь бы не жить.

Нет, ты очнешься!

Любопытные викинги ждали решения ярла.

— Веревок и лошадей! — приказал Оттар. — Четырех лошадей.

Радостно оживившиеся викинги побежали в конюшню. Вот и потеха! И можно поспорить, побиться об заклад, что оторвется раньше: какая рука, ступня, нога? Осужденный траллс не шевелился, как глухой.

Привели лохматых толстоногих лошадей. Южного наездника могли обмануть их седлистые спины, толстые короткие шеи, тяжелые головы. На самом деле лошади викингов были неприхотливы, сильны и неутомимы.

Готовя на ходу скользящие петли на ременных веревках, викинги подошли к траллсу. Другие набрасывали упряжь на лошадей, таких же безразличных, как траллс.

Останавливая приготовления к забаве, Оттар поднял руку:

— Привести всех остальных кузнецов!

Сбившись в тесную кучу, прячась один за другого, из замолкнувшей кузницы выбрались рабочие с ошейниками на шее. Надсмотрщик вытолкнул последних ударами ноги и плети.

Оттар наблюдал за осужденным. Траллс поднял голову и посмотрел на товарищей. Жизнь мелькнула в тусклых глазах кузнеца, и он чуть кивнул кому-то в жалкой кучке. Оттар поймал движение и заметил лицо юноши, который плакал не таясь.

— Этого, — ярл указал пальцем, — этого! Сюда!

Когда надсмотрщик выхватил юношу из кучки траллсов, кузнец сделал движение, будто бы он мог помешать. Оттар ударил осужденного, и тот упал на спину. Один из викингов поставил рабу ногу на грудь и не дал подняться.

Надсмотрщик подтащил юношу и, стараясь угадать волю господина, заглядывал Оттару в глаза. Надсмотрщик выделялся среди остальных траллсов сильным телом. Ему доставался первый кусок, он ел больше своих подчиненных. Щека, по которой ударил Оттар, успела вздуться, и опухоль подошла к глазу. Казалось, что надсмотрщик хитро подмигивает.

— Сначала этого лошадьми, — спокойно сказал Оттар. Радуясь усложнению забавы, викинги сбили юношу с ног и затянули петли на щиколотках и запястьях.

Свавильд и Галль яростно заспорили. Каждый вздумал заменить собой лошадь и тянуть вместо нее. Силачи толкались и свирепо задирали бородатые головы. Товарищи помирили побратимов:

— Тяните оба! Тут-то все и увидят, кто кого перетянет. — И тут же викинги начали выкрикивать ставки на Свавильда и на Галля, чтобы еще больше их раззадорить.

— Ну, ты будешь громко петь! — обратился к юноше Эстольд. — Я присмотрю, чтобы они не слишком торопились.

Из дома вышла Гильдис, жена Оттара, дочь ярла Бьерна, сына ярла Пардульфа. Высокая, стройная, со светлыми толстыми косами, перевитыми шелковыми лентами и закинутыми на грудь, с золотым обручем на лбу, окруженная свитой из дочерей и жен викингов, она казалась королевой.

Право же, в этом далеком фиорде так мало развлечений…

— Меня, меня казните! — вопил непослушный траллс-кузнец, хватаясь за тяжелую ногу викинга. — Не троньте мальчишку, он ни в чем не виноват!

— Поставьте его на ноги, пусть он видит, — приказал ярл и обратился к мастеру: — Ты подал первым пример неповиновения. Но ты умрешь последним. Сначала — все они, — Оттар указал на товарищей траллса.

Среди женщин раздались дружные вздохи и восклицания восхищения.

С неожиданной силой кузнец вырвался, бросился к ярлу и обнял ноги господина.

— Прости, прости! — молил он с дикой силой и красноречием отчаяния. — Они невиновны. Я был безумным, но я опомнился. Клянусь, клянусь! Я буду работать, я сделаю тебе лучшие доспехи, лучшее оружие. Таких не видел еще ни один человек. Я умею, я умею!

— Уведите лошадей, — сказал ярл, — справедливое наказание отложено на время.

Оттар не гордился победой над рабом. Ярл всей душой презирал траллсов — людей, которые и на своих землях, на свободе, были способны лишь работать: презренен труд человеческих рук. Он хорош только для тех кто пользуется его результатами, но не для того кто трудится сам.

Сам нидаросский ярл умел делать многое. В набегах и походах не приходится таскать с собой слуг. Викинг сам гребет на драккаре, пока не отвалятся руки, чинит оружие и доспехи, рубит деревья, обдирает и варит дичину. Но это благородный труд сына Вотана.

Женщины удалились, не скрывая своего разочарования. Оттар посмотрел им вслед с очевидной, но молчаливой иронией. Женщина легкомысленна даже в том случае, когда она рождена от Вотана. Страсть к развлечениям угнетает женщину и лишает ее разума. Только мужчина способен познать чистую радость наслаждения победой ума и выгодным делом. Когда ярл ушел, кормчий Эстольд, друг преждевременно погибшего Рекина, связанный с родом Гундера клятвой крови, торжественно обратился к другим викингам:

— Клянусь священными браслетами Вотана, молотом Тора и моим мечом! Наш ярл так же мудр, как смел. И так же смел, как мудр.

[Ghost]

Эмден, что за произведение? Что то как то про рабцов какая то клюква.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 19 2015, 23:33)

Эмден, что за произведение? Что то как то про рабцов какая то клюква.

ну почему клюква?
нашел ярл слабое место у раба,и надавил,всяко бывало

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Дек 19 2015, 23:36)

ну почему клюква?
нашел ярл слабое место у раба,и надавил,всяко бывало

Схема действий то правильная. Не очень вызывает доверия, что раб ропщет, ищя смерти. Ну уколи себя сам, благо кузня под рукой - всяко быстрее и менее болезненно, чем может от князя достаться.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 19 2015, 23:57)

Схема действий то правильная. Не очень вызывает доверия, что раб ропщет, ищя смерти. Ну уколи себя сам, благо кузня под рукой - всяко быстрее и менее болезненно, чем может от князя достаться.

видимо христианин был раб,а христианам убивать себя смертный грех,вот если раб язычник то другое дело

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Дек 20 2015, 00:06)

видимо христианин был раб,а христианам убивать себя смертный грех,вот если раб язычник то другое дело

А раз такой истиный христианин, то и пахал бы до самой смерти. Бог терпел и нам велел.
Не, вот очень классно про викингов написала баба одна, как же ее, дай бог памяти - а, Симона Вилар. Серия что то про викингов, четыре книги. Там Ветер с севера,еще какая то, потом Дикое сердце и Лесная герцогиня. Слюнявый бабский роман, но быт викингов показан сильно. И на Истории завязано.

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 20 2015, 00:12)

А раз такой истиный христианин, то и пахал бы до самой смерти. Бог терпел и нам велел.
Не, вот очень классно про викингов написала баба одна, как же ее, дай бог памяти - а, Симона Вилар. Серия что то про викингов, четыре книги. Там Ветер с севера,еще какая то, потом Дикое сердце и Лесная герцогиня. Слюнявый бабский роман, но быт викингов показан сильно. И на Истории завязано.

ну отчаялся раб,надоело,бывает.

ну если слюнявый бабский роман то что там может быть толкового о викингах?

[Ghost]

Цитата (Эмден @ Сегодня, 00:24)

ну отчаялся раб,надоело,бывает.

1. Кольнуть себя. 2. Забег на рывок. 3. Выковал меч(раз кузнец) и напал на воина.
И то рельнее будет. А то выходит: а вот не буду пахать и пусть меня разорвут.

Цитата (Эмден @ Сегодня, 00:24)

ну если слюнявый бабский роман то что там может быть толкового о викингах?

О! Крайне рекомендую.

[Эмден]

.....В горде ярла Ската Оттар нашел большое общество. Энергичному Гольдульфу удалось собрать цвет князей фиордов. Короли открытых морей блистали роскошью костюмов и драгоценных украшений, награбленных во всех известных странах, куда ярлы сумели добраться.

Свободный владетель Харанс-фиорда ярл Альрик отличился своим последним набегом на Валланд. Он поднялся по Сене, испугал Париж и без боя взял хороший выкуп с города.

Завидовавшие всем и каждому владетели Беммель-фиорда братья Гаук и Гаенг утверждали, что выкуп был не так уж велик, как хвастался Альрик. Быть может братья были правы. Они вслед за Альриком вошли в устье Сены, но не поднимались до Парижа, ограничившись грабежами и ловлей траллсов по притокам Сены — Эптэ, Анделль и Моретти.

Зигфрид Неуязвимый, владетель Расваг-фиорда, носил эту кличку за то, что вышел без царапины из десятков сражений и сотен стычек. Он держался вместе с ярлом Брекснехольм-фиорда Гангуаром Молчальником и хуммербакенским ярлом Агмундом. Они истекшим летом втроем напали на южных саксов в устье реки Темзы, и каждый из них отверг подарки саксов, пытавшихся расстроить союз ярлов. После первых успехов викингов саксы собрались с большими силами и потеснили ярлов. Однако Зигфрид, Гангуар и Агмунд успели построить на берегу скользкий и крепкий вал из ободранных туш скота, захваченного у саксов, и сумели удержаться в кровавом укреплении, пока на драккары не была погружена вся захваченная добыча.

Владетель Ретэ-фиорда ярл Балдер по прозвищу Большой Топор, получивший эту кличку от излюбленного им оружия, обладал необычайной силой рук. Дикий среди диких, он был одет в кафтан из толстой кожи, обычно служившей для подкольчужных рубах, на котором были нашиты золотые и серебряные кресты, награбленные в валландских и саксонских храмах. Крестов было так много, и нашиты они были так густо, что кафтан Балдера мог заменить бахтерец.

Длиннобородый Балдер искоса поглядывал на владетеля Лаудсвиг-фиорда Гаральда, прозванного Прекрасным. Единственный из всех Гаральд брил усы и бороду, как римлянин. Он носил длинную красную одежду, в которой можно было узнать мантию римского епископа. А череп епископа, оправленный в золото и превращенный в чашу, висел на цепочке у пояса Гаральда.

Предприимчивый Эрик Красноглазый, который имел от рождения белые как снег волосы и глаза странного красного цвета, Мезанг, Эвилл, Ингуальд, Скиольд, Адиль, Гальфсен и Гунвар, о походах которых было бы слишком долго рассказывать, окружали ярла-скальда Свибрагера, владетеля Сноттегамн-фиорда. Свибрагер был знаменит своим даром слагать песни и памятью, хранившей сто тысяч строк воинственных и священных сказаний-саг о богах и героях.

Собрание не обошлось и без хаслумского ярла Фрея, который, дав слово датскому ярлу Рагнару, хотел узнать выгоды иного предприятия.

Самыми молодыми были владетели Норангер-фиорда Ролло и Ульвин-фиорда Ингольф. Каждому из них было лет по двадцати. Они особенно горячо приветствовали двадцатишестилетнего Оттара.

Двое суток старый Скат развлекал себя и гостей. В ненасытных желудках конское мясо смешивалось с новгородской икрой, с копченым лосем, с медвежатиной, олениной, репой, тетеревятиной, крепкосоленой говядиной, жирными дикими гусями, утиными потрохами, рубленными со стручковым перцем, жаворонками, засоленными с лета вместе с гвоздикой, мятой и луком.

Острые и соленые блюда сжигали рты и палили неутолимой жаждой. Ее заливали пивом, варенным на фризонском ячмене с саксонским хмелем, новгородским медом, винами, награбленными в Валланде и в еще более далеких странах. Все казалось пресным и, в попытке найти лучшую смесь, в один ковш лили ширазское янтарное вино, кислое валландское пиво и бросали горсть соли.

Викинги выбивали о доски столов мягкий желтоватый мозг берцовых костей; руками, привычными к веслу и черными от смолы, которая сделалась частью огрубелой кожи, ломали красные панцири раков, крабов и колючие латы омаров и лангустов. Рвали соленую и копченую рыбу, выхватывали пальцами устриц из раковин и поглощали подряд все, что без всякого порядка тащили на столы перепуганные траллсы.

В общей зале горда пылали два ряда очагов — и для тепла и для света. Под крышей стояло густое облако дыма, медленно вытягивающееся наружу через продух. Крики людей, научившихся разговаривать в открытом море, были бы нестерпимы для всех ушей, кроме их собственных.

Жир, сало и сок текли по бородам и рукам, заливали ожерелья, браслеты, перстни, пропитывали кафтаны из дорогих цветных сукон. Царило бешеное веселье, к гостям Ската спустилась Валгалла.

И желание есть и желание пить казались беспредельными. Особенно пить, как в море с пустыми бочонками для воды после нескольких дней гребли. Многие из участников пира умели утолить сухой жар глотки кровью взятого в набеге траллса, — напитком героя, по словам скальда.

Но здесь хватало всего и всем… Горькую кислоту разных сортов пива уже не отличали от острой шипучести меда, терпкости валландских вин и сладости греческих.

Гаральд Прекрасный освобождал место для новых кусков и новых чаш по способу утонченных римлян — с помощью гусиного пера. Ему подражали Эрик Красноглазый, Фрей, Ролло и Альрик.

Другие ярлы полагались на естественную бездонность своих могучих желудков. Когда же они оказывались переполненными, то вестфольдинги действовали с неописуемой непринужденностью. Пир был пиром «героев», праздником королей открытых морей, потомков Вотана.

Валгалла, Валгалла! Танангергамнский ярл Мезанг вскочил в восторге, сорвал меч с ближайшего столба и яростно притопывая ногой, вызывал молодого ярла Ролло на равный бой. «Не нужно щитов и броней! Изрубим друг друга на куски. А ну, несколько ударов в полную силу викинга, а потом опять есть и пить!..»

Хороший хозяин умеет предусмотреть также и общеизвестные опасности пира. Среди гостей были размещены викинги Ската. Хотя это было немалым подвигом но они лишь притворялись, что пьют. Их настоящей задачей было следить за порядком, охраняя гостей от них самих.

Перенесшийся живым в Валгаллу ярл Мезанг видел валькирий в дымном облаке под крышей зала, а его в это время валили на скамью и выворачивали рукоятку меча из ослабевших, но цепких пальцев. А потом насильно, через кожаную воронку, служившую для пытки водой, накачивали крепким вином, пока благородный ярл не заснул, как мирный морж на солнце.

В другом углу бдительные охранители пира успевали вовремя помешать владетелю Ретэ-фиорда Балдеру, который тянулся к топору с блеском менее героической и еще более опасной страсти к убийству в воспаленных глазах.

Сноттегамнский ярл-скальд Свибрагер воспевал свои подвиги в великолепных стихах, но едва слышал собственный голос.

Опьянев до предела, гости засыпали. Их оттаскивали, как туши медведей, и укладывали в стороне под присмотром, чтобы они не задохнулись или их случайно не задавили ногами или весом тела другие пирующие.

Харансфиордский ярл Альрик для шутки схватил траллса, наливавшего ему вина, прижал коленом и переломил спину.

В залу вбежали рабыни. Среди огней очагов, в дыму, они плясали с непонятными возгласами, которые протыкали как иглой общий гам. Смутные призраки для одних, соблазн для других, менее пьяных или более крепких… Рабыни были взяты Скатом под залог у арабских купцов, как обычно.

К плясуньям тянулись руки людей, привыкших к убийству, с желанием не то обнять, не то изувечить.

Возвращая рабынь, ярлы рассчитывались подневно, а когда одна из вещей бывала сломана, ее цена удерживалась из залога.

На третий день утомились самые сильные. Пир утихал, и общая зала горда превратилась в спальню...

[Ghost]

Признавайся - твое?

[Эмден]

Цитата (Ghost @ Дек 20 2015, 01:00)

Признавайся - твое?

не,не мое

Автор: Иванов Валентин Дмитриевич,Книга: "Повести древних лет"

там две истории параллельно,одна об ярле Оттаре,вторая о новгородце Одинце.
хорошая книга,сочно написана

http://www.litmir.co/bd/?b=12755

[Рыцарь Востока]

Чтобы понять берсекра - надо влезть в его шкуру.

[Ghost]

Цитата (Рыцарь Востока @ Дек 20 2015, 02:13)

Чтобы понять берсекра - надо влезть в его шкуру.

Это бесспорно. ты уже понял?